Назвать это гостиной было все равно что называть стадион «Миллениум»[111] школьным футбольным полем. В просторной продолговатой комнате были расставлены три гарнитура, состоящие из диванов, кресел и низеньких столиков. Стены и мягкая мебель были выдержаны в желтых, белых и цвета червонного золота тонах. Создавалось впечатление, что солнце заперли в комнате и теперь все вокруг сверкает. В одинаковых плетеных корзинках, стоящих по обе стороны от величественного камина резного мрамора, дремали два белоснежных длинношерстных чихуахуа с персиковыми подпалинами. Вторжение четырех незнакомцев в их дом ничуть не потревожило собак.

– Не обращайте внимания на собак, – заявил Тейфи. – Морк и Орсон не злее комнатных тапочек. Они даже не заметят вашего присутствия. Чувствуйте себя как дома. Я распоряжусь, чтобы принесли чай.

Он поспешно вышел из комнаты, а Мэтти, наблюдая за ним, задалась вопросом, способен ли Тейфи просто ходить или ему обязательно нужно носиться как угорелому.

– Наша малышка Элис стала владетельницей настоящего особняка, – произнесла Рэни, меланхолично проводя рукой по золотистой бархатной подушке. – Повезло девочке.

Мэтти внимательно посмотрела на Рэни. Если утром старушка то и дело шутила и сыпала остротами, то сейчас казалась потухшей, как будто кто-то залез внутрь нее и погасил лампочку. Оставив Прю гладить сонных собак, лежащих у камина, а Кельвина украдкой делать фотографии на своем телефоне, Мэтти осторожно присела подле Рэни.

– Эй! Как ты?

– Не беспокойся насчет меня. Просто это место… Я слишком поражена увиденным.

– Неудивительно. Элис много и тяжело работала, чтобы жить в таком особняке. И нет ничего особенного в том, что теперь она хочет продемонстрировать то, чего добилась.

– Изумительно. Я такого, признаюсь, не ожидала…

Мэтти положила руку поверх руки Рэни, покоившейся на белой парчовой обивке дивана, и сказала:

– Давай посмотрим правде в глаза: мало из того, что мы запланировали, произошло так, как мы рассчитывали, но в любом случае все оказалось не так уж плохо, верно? Было прикольно… в основном…

– В общем-то да… Но вот что я скажу тебе, Мэтти: я рада, что это последняя остановка. Не думаю, что мое сердце выдержит еще какие-то потрясения, если они случатся на этой неделе.

– Наконец-то ты вернулась!

Мэтти повернула голову и посмотрела на невысокого роста леди, одетую в длинное бордового цвета платье, идеально пригнанное по фигуре. Шею ее прикрывала красиво повязанная темно-зеленая шаль из пашмины[112]. Она скорее вплыла, а не вошла в великолепную гостиную, поддерживаемая за локоть красивым личным секретарем. Мэтти узнала ее. Лицо этой женщины часто мелькало на обложках журналов, расставленных в газетных киосках Кингс-Санбери. Ее слава распространилась далеко за пределы родного Уэльса, подкрепленная в последнее время частым появлением в телевизионный час пик на экранах.