Несмотря на, казалось бы, хорошее настроение тети Лианы, мне не хотелось оставлять ее одну. Раньше рядом с ней находились хотя бы Карина с Максимом, но сейчас они пребывают в своем законном медовом месяце. Правда, за пределы России они не поехали. Сейчас средства были ограничены, а ведь они и так хотели отказаться от отдыха, но Рустам заставил. Муж согласился со мной, что они многое пережили. Карине нужна была реабилитация, Максу — тоже. Про нас с Рустамом я молчала — мы потом как-нибудь… когда все уляжется.

— Я все-таки побуду с вами. Скоро Рустам вернется.

Я прикусила себе язык и резко замолчала. Зря я это сказала.

На глазах у тети Лианы выступили слезы. Я бросилась помогать ей начинять пирог, лишь бы отвлечь.

Дело в том, что сегодня, первого декабря проходило слушание по делу Давида. Следствие длилось уже четыре месяца, и Рустам каждый день проводил либо на работе, зарабатывая деньги, либо в суде, отдавая эти деньги.

Круговорот средств и был причиной, по которой мы были вынуждены от многого отказаться. Кроме хорошей еды, здоровья женщин и особняка Эльдара, конечно. Для Басмановых это было святым.

В деле с Давидом надеяться на хорошее мы просто не могли, как бы нам того ни хотелось. За убийство с особой жестокостью, которое Давид не совершал, закон давал «выбор»: до двадцати лет или пожизненно. Одно звучало хлеще другого, но Рустам сказал, что можно было рассчитывать на восемь лет, хотя прокурор и требовал все двадцать лет.

Про отца Рустам и вовсе умалчивал, говоря исключительно о Давиде. С Эльдаром был процесс сложнее, хотя и срок ему грозит меньший. Следствие идет по совсем другим статьям.

— Ты не голодная? Может, покушаешь? — спросила тетя Лиана.

По ее глазам я поняла, что думает она совсем не о еде и даже не о пирогах, которые узорчато заворачивала на сковороде. Просто так было легче переживать ожидание.

— Спасибо, но я Рустама подожду. Вместе поужинаем.

К сожалению, утешительных новостей нет и не предвидится. Разве что скорое появление внуков на свет для тети Лианы было утешением. В остальное время она плакала, заливаясь горькими слезами. Она прятала глаза на утро, но мы все видели.

Я скоро стану мамой и могу ее понять. Сердце болело, но не так сильно, ведь Рустам каждый день возвращался домой. Счастье было в том, что он может это сделать. В отличии от Эльдара и Давида.

Время пробило девять вечера. Звонить мужу я боялась — ему и без звонков было тяжело. На него взвалились все заботы целой семьи. Хорошо, что Максим оказался хорошим помощником в судебных делах и бизнесе и здорово помогал мужу. Лишь в последнюю неделю — и то больше из-за Карины — он взял отпуск. До этого они оба пропадали целыми днями в то время, как мы дома старались создать все условия, чтобы возвращаться домой им было в радость. Единственная радость в нынешней новой жизни.