– Я не могу жениться, потому что у меня есть жена.

Диана ничего не сказала. Молчание затягивалось, и тишина казалась невыносимой. Наконец, когда Джервейз повернулся к ней, она почти шепотом спросила:

– Значит, слухи о сумасшедшей жене в Шотландии не выдумка?

Если не считать самых кратких объяснений своему адвокату, Джервейз никогда и ни с кем не говорил о той жуткой ночи на Гебридах, однако Диане он просто обязан был сказать правду. И это признание станет частью того наказания, которого он, конечно же, заслуживал.

Сделав глубокий вдох, виконт сказал:

– Она в Шотландии, но не сумасшедшая, а просто недостаточно… – Он умолк, не в силах договорить.

Глаза Дианы расширились.

– Вы имеете в виду, что женились на умственно отсталой девушке? Но почему?

Джервейз взъерошил пальцами волосы, потом сел напротив Дианы. Он знал, что должен рассказать ей всю эту проклятую историю.

– Я женился на ней под дулом пистолета. Ну, почти. А произошло это девять лет назад. Я совершал поездку по Гебридам и остановился на постоялом дворе на острове Мулл. Одну из служанок оказалось очень легко уговорить прийти ко мне в номер, когда она закончит работу. – Упершись локтями в колени, Джервейз снова вздохнул. – Но я тогда слишком много выпил, поэтому… В общем, когда вошел в свою комнату, то не понял, что лежавшая в постели женщина вовсе не та служанка. Девушка, которая там лежала, начала визжать, и в комнату ворвался ее отец. И он-то явно был сумасшедший. Безумный священник по имени Гамильтон. Он заявил, что я скомпрометировал его дочь и должен на ней жениться.

– Полагаю, в этот момент и появился пистолет, – с невозмутимым видом заметила Диана.

Джервейз кивнул.

– Да, именно так. Но я был настолько пьян и зол, что отобрал у него пистолет.

Виконт умолк, вспоминая голос и безумные глаза сумасшедшего викария, считавшего, что его слабоумная дочь неотразимая искусительница и втягивает мужчин во грех. И все эти годы викарий был его тестем…

Нарушив молчание, Диана спросила:

– Но почему вы считаете, что та девушка была… слабоумной?

– Она едва могла говорить, а те несколько слов, что произнесла, было почти невозможно разобрать. А ее глаза и лицо… они были странными… пустыми.

И вновь воцарилось молчание. Наконец Диана в недоумении пробормотала:

– При таких обстоятельствах… Почему же вы все-таки согласились провести брачную церемонию?

Джервейз со вздохом покачал головой.