– Именно. Энди когда-то нашла его в переулке за клубом. – Носок радостно позволяет маме почесать ему животик.

– Какой лапочка. – За исключением тихого повизгивания Носка, царит абсолютная тишина.

Мама выпрямляется, смотрит на Купа и ждет.

– Маме хотелось посмотреть квартиру, если никто не против? – Давно я не видела своего брата таким нерешительным.

– Конечно, – говорю я. – И я смогу показать тебе мою комнату.

– Извините, я на минутку. – Энди в панике уносится, и у меня нет никаких сомнений, что она соображает, как ликвидировать свой хаос за десять минут – и выхода она не найдет. Куп лишь приподнимает одну бровь, а я пожимаю плечами.

– Она очень нервничала, пока тебя не было.

Его лицо светлеет, а на губах появляется кривая усмешка.

– И переставляла мебель?

– Более или менее.

Рассмеявшись, Куп качает головой и объясняет маме, в чем дело.

– Кажется, у тебя чудесная девушка.

– Так и есть. Начнем с кухни?

Мы следуем за ними и караваном движемся по квартире. Мама как губка впитывает все увиденное и не спешит. К Дилану она заглядывает лишь мельком, а у Купера останавливается и внимательно все рассматривает. Тем временем Энди с ярко-красными щеками стоит перед своей закрытой дверью.

– Пожалуйста, не заставляйте меня ее открывать. Тогда мне придется провалиться под землю или бежать из страны.

Мы все смеемся, однако Куперу и мне известно, что это не шутка.

– Нет проблем, – отвечает Куп и целует ее в лоб, перед тем как мы берем курс на мою комнату, а я неожиданно начинаю нервничать.

– А это моя.

– Комната в общежитии, – шутит мама, и я корчу рожицу – из-за вранья, которым я их кормила. Мне жаль. Жаль, что я их обманывала и что у меня возникло чувство, будто мне необходимо так поступать.

– Вы справитесь одни? – Вопрос Купа меня удивил. А потом я присматриваюсь к нему и замечаю, насколько измученный у него вид. Судя по всему, последние несколько часов отняли у него много сил.