— Скажи, разве справедливо, что я прикована к одному месту на всю жизнь? Я должна быть свободна, а то я за себя не ручаюсь… Ты понимаешь?

— Я понимаю, тебе кажется, что жизнь обошла тебя стороной. Может, тебе следует найти себе мужа? Ты бы ездила почаще в Страндстедет. К ленсману. К знакомым в Тьелдсунд.

— Там я мужа не найду. Мужчины, которых стоило бы привезти в Рейнснес, не растут на березах в Тьелдсунде или в Квефьорде! — сухо сказала Дина. — Ты сама так и осталась вдовой, после того как приехала в Рейнснес.

— Да, но у меня не было усадьбы, постоялого двора и судов. На мне не лежала ответственность за людей, животных и торговлю.

— Я не собираюсь мотаться по округе и искать кого-нибудь, кто начнет меня учить, что и как нужно делать в Рейнснесе. Лучше уж просто уехать…

— Но почему ты так быстро все решила, милая Дина?

— Нужно делать что решишь, пока в тебя не закрались сомнения, — ответила Дина.

И ушла.

Фома собирался в дорогу. Он еще никогда не бывал за пределами прихода. Им владело нетерпение. По телу бежали мурашки, словно он лежал на можжевеловых ветках.

Он рассказал о предстоящей поездке людям, которые приходили в лавку. Побывал дома в Хелле и получил благословение родителей и подарки от сестер. Олине и Стине, каждая на свой лад, позаботились, чтобы в дороге он ни в чем не нуждался. Он чистил скребницей лошадей и объяснял новому конюху все, что тому следует делать.

В конюшню пришла Дина.

Некоторое время она следила за его работой, потом дружелюбно сказала:

— Когда закончишь, приходи ко мне на стеклянную веранду и захвати с собой малинового соку.

— Спасибо, приду! — Фома опустил скребницу. Новый конюх, мигая, смотрел на него. Он был преисполнен уважения к Фоме, которого Дина пригласила к себе на стеклянную веранду.

Фома шел и думал, что наконец-то дождался признания. Встречи. Но услышал от нее только трезвые слова, что он не может ехать в Берген, потому что нужен дома.

— Но, Дина! Почему? Ведь я уже все обдумал и подготовил, дал людям задания, нанял нового конюха, который знает работу и в хлеву, и в конюшне! Мой отец придет в Рейнснес на сенокос. И Карл Улса из Нессета тоже. Да еще с двумя сыновьями. Они будут работать на совесть, чтобы отработать свою повинность. Я не понимаю!..

— Чего тут понимать? — коротко бросила Дина. — Я сама еду. А это значит, что ты должен остаться!

Фома сидел на стуле у открытых дверей веранды, перед ним стоял стакан с недопитым соком. Солнце светило ему прямо в лицо. Он вспотел.