— А ты не можешь с ним поговорить?

— Ты его подозреваешь, ты и должна поговорить с ним.

— А ты его не подозреваешь?

— Я никогда его не подозреваю.

— Почему?

— Потому что меня не обижает то, что он делает.

— Разве тебе безразлична Анна?

— Нет, конечно. Но я не могу вмешиваться в их жизнь. Их жизнь принадлежит только им.

— Ты говоришь так, как будто ты чужая и не имеешь к нам отношения.

— Я имею к вам отношение. Ты, Карна, внешне такая хрупкая. Но это не важно, твой внутренний фундамент прочнее горной породы. У меня не так. И когда мой фундамент дает трещину, все обрушивается на самых близких.

Они вышли на Страндвейен. И тут выглянуло солнце. Его лучи упали на бабушкино лицо и не покинули его, пока они не вошли в гостиницу.

Обед был сущим наказанием. Карна не знала, куда деваться.

Анна была весела и без конца рассказывала о Тромсё. Она познакомилась там с некоей фру Андреа, вдовой кожевника, которая сдает комнаты молодым людям.

Папа буркнул, что жил у нее, когда учился в Тромсё в гимназии.

— Она готова сдать комнату Карне, хотя вообще предпочитает брать мальчиков. Говорит, что с ними меньше хлопот. — Анна засмеялась.

— Хватит, я не хочу о ней слышать! — Папа отложил нож с вилкой.

— Я согласна. С девочками больше…

— Карна не будет жить у нее!

— Почему? Она только что заново переклеила комнату. Получилось очень красиво…