— Эээ… если тот парень не с вами, то за нами хвост.

— Где? — вглядываемся в заднее стекло.

— Вон тот черный Range Rover ведет нас уже несколько кварталов. Сначала думал, показалось, но нет.

— Оторваться сможешь?

— Попробую.

Ник снова держит меня за руку, когда машина увеличивает скорость и нас буквально вжимает в кресла.

— Кто это может быть? Люди Сергея, Аркадия или кто-то еще? — мы не успели уехать из города, а весь этот кошмар продолжается, и я начинаю паниковать.

— Не волнуйся, я рядом, все будет хорошо, — шепчет мужчина, проводя носом по моим волосам, а на плечо ложится сильная рука, вынуждая прижаться к его груди.

Я слушаю ритмичное биение его сердца и стараюсь ни о чем плохом не думать, пока нас заносит из стороны в сторону на каждом резком повороте.

Мы едем налегке, только ручная кладь. Еще утром я успела наведаться в свою квартиру, собрать кое-какие вещи. Поблагодарила соседку за полив цветов и договорилась с ней, чтоб та забрала их себе. Я не знала, когда вернусь и вернусь ли вообще. Впервые моя дальнейшая жизнь была такой неопределенной, но мне это даже нравилось, и я чувствовала себя свободной. А когда тетя Даша, не скрывая любопытства, стала расспрашивать про отца и уточнять, правда ли все то, что говорят в новостях… мне захотелось сбежать, исчезнуть из этого города и этой страны еще быстрее.

Со дня на день отцу должны были вынести приговор. Наверное, как хорошая дочь я должна была быть рядом с ним в такое непростое время. Но в моей сумке уже лежала та самая записная книжка из его сейфа с адресом мамы, и меня переполняли надежды найти ее поскорее, обнять, выплакать всю горечь нашей разлуки, проговорить по душам несколько суток подряд.

Сирены полицейских машин разом оглушили со всех сторон и скрылись где-то позади.

— Все, попался, голубчик, — рассмеялся таксист, притормаживая на светофоре.

Пока Ник с интересом прилип к заднему окну, я, не раздумывая ни секунды, вырываюсь из его рук и выскакиваю из машины.

— Арина, ты куда? — кричит он, пытаясь меня догнать.

Я и сама не знаю ответа. Только сердце так громко колотится в груди, когда на моих глазах нашего преследователя в бейсболке и солнечных очках выводят из машины, кладут лицом на капот и заводят руки за спину, одевая наручники.

Я бегу, не обращая внимания на боль, отдающуюся в животе, и на слезы моего отчаяния, что размазываются по щекам. И мне остается до него не больше десяти метров, когда Ник догоняет меня и тормозит крепким захватом своих рук:

— Арина, что происходит? Успокойся, полицейские сами разберутся.