— Какие предложения? — спрашивает Алекс. — У нас нет ни одной идеи.
Вестфорд поднимает в воздух палец.
— Может быть, я смогу помочь. Когда вы с ним должны встретиться?
— Сегодня вечером.
— Я пойду с тобой.
— Я тоже, — поддерживает Алекс.
— О, чудесно. Давайте создадим свою маленькую банду
— Вот и поглядим, — говорит Вестфорд. — Что бы ни случилось, мы вытащим тебя из этой передряги.
Чувак что, шутит? Мы с ним даже не родня. Ему полагается думать обо мне как о лишнем грузе ответственности, свалившемся на голову, а не кидаться меня защищать.
— Зачем вы это делаете? — спрашиваю я.
— Потому что ты небезразличен моей семье. Послушай, Карлос. Думаю, пришло время рассказать тебе о моем прошлом, чтобы ты понимал, где берет начало история моей жизни.
О, мне не терпится послушать. Я откидываюсь на спинку стула, готовясь к долгому слезоточивому рассказу о его ужасных родителях, которые не купили ему на шестилетие ту игрушку, которую он хотел. Или о том, как в старших классах его избили, отобрав карманные деньги. Может, его раздосадовало то, что на шестнадцатилетние предки подарили ему бэушную тачку, а не новую. Профессор и правда думает, что я проникнусь подобными вещами? Уж в чем в чем, а в душераздирающих историях ему со мной не тягаться.
Вестфорд неловко ерзает в своем кресле и тяжело выдыхает.
— Мои родители и брат погибли в автокатастрофе, когда мне было одиннадцать. — Ого! Такого я не ожидал. — Мы как-то ехали ночью домой, шел снег, и мой отец не справился с управлением.
Погодите-ка.
— И вы были в той машине?
Он кивает.
— Я помню, как он выругался, а потом машину начало заносить. — Он медлит. — И как в нее врезалась фура. Я до сих пор не могу забыть крик мамы, когда она увидела свет огромных фар, направленный прямо на нее, и как мой брат смотрел на меня, будто моля о помощи.
Он прочищает горло и сглатывает, и весь мой запал на тему «посмотрим, чье детство было хуже» быстро рассеивается.