— После столкновения, когда мое тело перестало кидать из стороны в сторону, как тряпичную куклу, я открыл глаза и увидел, что вся машина изнутри забрызгана кровью. Я даже не был уверен чьей — моей, или моих родителей… или моего брата. — Его глаза блестят влажным блеском, но он не проливает ни слезинки. — Он выглядел так, словно его покромсало на кусочки, Карлос. Хоть я и думал, что умру от боли, если пошевелюсь, я должен был спасти его. Я должен был спасти их всех. Я задерживал кровь, хлестающую из раны на теле брата так долго, как мог, и чувствовал, какая она теплая. Бригаде скорой помощи пришлось отдирать меня от него, потому что сам я не отпускал. Я не мог позволить ему умереть. Ему было всего семь, на год больше, чем сейчас Брэндону.

— И все погибли, кроме вас?

Он кивает.

— У меня не было родственников, которые могли бы взять меня под опеку, поэтому я провел следующие семь лет, переходя из одной приемной семьи в другую. — Он смотрит мне прямо в глаза. — В большинстве случаев от меня отказывались.

— Из-за чего?

— Много из-за чего. Драки, наркотики, побеги из дома… по большому счету мне нужно было просто немного понимания и чтобы меня направили на верный путь, но никто не хотел тратить на это время. В конце концов, мне исполнилось восемнадцать, и я оказался на улице. Я добрался до Боулдера, где было полно таких, как я. Грязные улицы, я один и без гроша. Однажды я попрошайничал. Один мужчина фыркнул, глядя на меня, и сказал: «А твоя мать знает, где ты и что делаешь со своей жизнью?» В тот момент я и задумался об этом. Если моя мать смотрела на меня с небес, она, должно быть, была очень зла на меня за то, что я не пытаюсь стать хорошим человеком. И я понял, что никакие драки не вернут мне семью, — продолжает он. — Никакие наркотики не сотрут из моей памяти глаза моего брата, умоляющие о помощи. И я никогда не смогу убежать от этих воспоминаний, потому что попытки избавиться от них только все усугубляли. И я перенаправил эту энергию на службу в армии.

— Я не хочу, чтобы вы рисковали жизнью ради меня, профессор. Хватает и того, что я хочу быть вместе с вашей дочерью.

— Об этом поговорим как-нибудь потом. Сейчас давайте сфокусируемся на проблеме, которая перед нами. Во сколько ты должен встретиться с Девлином? — спрашивает Вестфорд. От него волнами исходит уверенность.

Мы договариваемся встретиться в семь и действовать по какому-то общему плану. В чем заключается этот план, я так и не понял. Надеюсь, что к семи вечера Вестфорд придумает что-нибудь стоящее. Признаться, для меня огромное облегчение передать ответственность за свою жизнь кому-то, кому я доверяю.