— Час поздний, не спят одни повесы и шулера, а вы, уверен, не из их числа.

И мы отпущены.

Вернувшись в комнату, я обнаруживаю бледного Момо, выглядывающего из-за края балдахина.

— Приходил человек, — дрожащим голосом сообщает он.

— Что за человек?

Живот у меня сводит от страха.

Он безошибочно описывает Рафика, вплоть до туфель с круглыми носами.

— Он тебя видел?

Момо качает головой:

— Я залез сюда. Амаду укусил его за руку, и он говорил всякие плохие слова, пытался пнуть Амаду, но тот поднял шум, и этот человек немножко походил по комнате, а потом ушел.

— Но как же он вошел? Дверь была заперта.

— У него был ключ.

Значит, Рафик подружился со слугами и получил второй ключ; первый лежал у меня за поясом. К облегчению от того, что мой враг не нашел Момо и с малышом все хорошо, примешивается страх, что Рафик вернется в следующий раз, когда я оставлю мальчика одного. Потом я вспоминаю кое-что еще. Моя сумка…

Я бросаюсь искать, но она, разумеется, пропала. Вместе со всеми моими деньгами и деньгами, врученными мне императрицей на эликсир. И со спрятанным за подкладкой вышитым свитком Элис. Делать нечего — я должен немедленно уличить вора. Деньги потеряны, ничего не поделаешь, но свиток… я бегу, прыгая через две ступеньки, на чердак, где разместили посольских слуг, и вхожу без стука. Непривычные высокие деревянные кровати сдвинуты в дальнюю часть комнаты, и все, кроме троих, играющих в углу в карты, спят на полу, завернувшись в одеяла и плащи, похожие на огромные личинки. Мерцающая свеча отбрасывает по стенам причудливые тени.

— Самир Рафик!

Мой голос раздается под низкой крышей, пока все спящие не начинают стонать и ворочаться. Рафик злобно выглядывает из-под плаща и, увидев меня, тут же вскакивает. На поясе у него нож: зачем честному человеку спать, держа нож под рукой?

— Что тебе нужно?

— То, что ты у меня взял.

Рафик оборачивается к остальным, вовлекая их в разговор.