Не зная, куда смотреть, чтобы не показаться нескромным, я перевожу взгляд на мужчин, одетых с большей умеренностью — в темно-алые костюмы с открытыми белыми воротниками и манжетами, — но они оказываются музыкантами. Французы, только что из Версаля, от двора Людовика XIV, приехали исполнить, как они поясняют, последние сочинения мсье Марена Марэ, придворного музыканта Короля-Солнца. Работы эти еще не изданы, свежайшая новинка.

Бен Хаду прохаживается по залу, сопровождая красивую женщину с печальными глазами и основательными статями, увешанную брильянтами, жемчугами и всем, что можно купить в лавке тканей, — видимо, это наша хозяйка, герцогиня Портсмутская. Я смотрю, как рассаживаются в алькове музыканты с гобоями и семиструнными деревянными инструментами, чем-то средним между испанской гитарой и марокканским рабабом. Их глава извлекает печальный звук, медленно проводя смычком по струнам своего инструмента, и музыканты начинают играть мелодию, густые низкие ноты которой отдаются в костях. Гобой и клавесин делают звучание полнее, и я забываю себя, так поразителен этот шум. Я едва не подпрыгиваю, когда на запястье мое ложится чья-то рука, и пальцы нежно сжимают мою плоть.

— Сядете со мной, сэр.

Я поворачиваюсь и вижу женщину, которая была с королем в большом зале, когда я восхищался картиной, изображающей Деву, в первый наш день здесь. Она смотрит на меня снизу вверх, лукаво улыбается и ведет меня к тому концу стола, что дальше от хозяйки.

— Нет, нет! — подает голос та. — Его место здесь, между мной и леди Личфилд.

— Боже правый, Луиза, нельзя его сажать возле малышки Шарлотты: она, милочка, ума не даст, что с ним делать. А я уж его обихожу.

Она продевает руку в мою и прижимает к себе мой локоть.

Герцогиня Портсмутская надувает губы.

— Ты мне весь стол порушишь, Элинор!

— Велика важность!

Поверх плеча Элинор я вижу, как вытягивается лицо хозяйки. Потом она собирает всю свою светскость и с наигранной веселостью зовет гостей к столу.

Я кланяюсь своей спутнице.

— Буду счастлив сидеть рядом с вами, Элинор.

— Хоть головой ручайся, будешь. Только, бога ради, зови меня Нелли — я не из тех, кто чинится.

Она вопросительно на меня смотрит.

— Ах да, Нус-Нус, придворный е… э… придворный султана Марокко Мулая Исмаила, — я перехожу на полушепот. — Надеюсь, мы не обидели хозяйку.

— Забудь про Дебеллу.

— Дебеллу?

— Да все посол венецианский. Увидал Луизу — и давай за ней увиваться. Повторяет: bella, bella. А я и говорю: «Уж скорее, Дебелла». Тяжелая она особа.

Она хихикает над собственной шуткой и придвигается ко мне.