Альваро не задал ни одного вопроса – почувствовал, что Бертран больше ничего не скажет, да это и не требовалось: голос и взгляд выразили всю полноту чувств. Наверное, помог ветер, вечный погонщик туч, летающий над океанами и уносящий с собой влагу и волнения… А может, дело было в самих Альваро и Бертране, двух мужчинах перед лицом бескрайности мира.

Остаток пути они проделали в молчании, а за ужином пели. Француз поблагодарил: «Все было волшебно вкусно!» – и откланялся.

– Дверь оставь открытой.

Ночь завладела Вселенной. Настало ее законное время. Она – моя жизнь. Мой дом. Человек, с которым я был бы счастлив.

2

2

– Я очень за тебя рада, мама, – сказала Лола, когда Жеральдина позвонила после встречи с Бенуа.

Расстояние ничуть не изменило ее голос, пожалуй, только подчеркнуло печаль. Жеральдина остановилась перед витриной и взглянула на свое отражение. Да нет, это не она, а ее старшая дочь бродит в тоске по дому. Ребенок, державшийся когда-то за ее палец, сидит у компьютера или за столом и смотрит, как Эльза режет стейк на идеально ровные кусочки. Прошедшие годы изменили ее взгляд, украли смех. Когда в последний раз смеялась Лола? Жеральдина вдруг так испугалась, что «отключила внутреннего сторожа» и раскрылась перед Лолой.

– Трудно представить, но наше общение подействовало на Бенуа как укрепляющее. Он сразу меня узнал, потом подошел к окну и долго смотрел на сад внизу. Знала бы ты, как я себя ругаю! – Жеральдина вздохнула. – Совсем расклеилась из-за разницы во времени, не знаю, как сказать то, что сказать совершенно необходимо, но… Есть вещи, над которыми время не властно.

– И долго это будет продолжаться, мама?

Жеральдина посмотрела на свои сапоги, промокшие в серой снеговой каше.

– Не знаю, хотя очень бы хотела тебя утешить.

Они помолчали. Лола услышала в трубке вой пожарной сирены.

– Какая у вас там погода?

– Хожу по снегу. Эльза сказала бы, что погода «густо-грязная».

Лола и Жеральдина улыбнулись в унисон на разных континентах: Эльза делала их жизнь единственной в своем роде. Она коверкала некоторые слова, придумывала свои, рушила стены, прогуливалась из одной Вселенной в другую, напевала и пекла умопомрачительные пироги и торты. Эльза открывала двери и расширяла границы мира. Она была счастлива, разлука и невезение не существовали для нее, смерть ничего не могла отнять. Лола сглотнула ком в горле и пожелала: «Have a nice day, mother!»[61]