Они стирали время, обещали залечить раны. Лола погладила его изуродованную спину. Он провел пальцем по шраму на ее животе.

– Ленни и Мария, – объяснила она. – В этом месяце им исполнится полтора года.

– Какого числа?

– Они родились 15 января.

– Как и хотел доктор Конрад.

– Да.

Не отпускать ее взгляд. Бертран улыбнулся и произнес бесцветным голосом:

– Дафна на днях летела с одной из твоих подруг…

– Знаю, с Наташей.

– …Мы переспали в Африке. Она ждет от меня ребенка, потому что…

– Плевать.

Бертран оттолкнул ее ладонь. Выпрямился. Напряжение готово было прорваться в любой момент.

– Выслушай меня, Лола. Я чувствовал себя потерянным. – Он судорожно вздохнул. – Лежал на больничной койке в Хартуме и ничего не помнил. Открытка, которую я так и не смог тебе послать, была со мной. Я хотел продолжить жизнь с того места, где ее остановили. – Бертран передохнул, объяснил, что военные провели расследование. – Потом я отправил ее на твой первый адрес, а 12 января решил зайти на сайт Bayercom… Нужно было с чего-то начинать. Дядя Дафны помог, пригласил нас на остров. Она была на Занзибаре, приехала меня навестить, и в этот первый раз я струсил: спросил не о тебе, а как дела на улице Эктор. Между нами ничего не было, все случилось, когда группа перебралась на наш остров – занзибарский песок оказался слишком белым.

– Я видела фотографии в ELLE.

– Она пришла ночью, на пляж, – холодным тоном продолжил Бертран. – Я знал, что открытка доставлена по адресу, но ты не откликнулась. Я все время думал о Франке, боялся его. И тебя. Хотел быть на высоте, зарабатывать деньги, чувствовать себя свободным, выждать… Плохо соображал. Не уверен, что сегодня рассуждаю достаточно логично, у меня каждые два месяца появляется новая идея, не всегда удачная. Я… Только фотографии получаются хорошо, с остальным я лажаю.

– Нет! Ты говоришь ужасные глупости, Бертран. – Лола взяла его за руку. – Благодаря тебе я теперь могу починить дверную ручку. И сумею научить Ленни и Марию.