– Я никого не убивал, Элла. – Он протягивает руку и гладит мою щеку кончиками пальцев. – Клянусь тебе, когда я ушел из пентхауса, Брук была жива.

– Я верю тебе.

Это правда. Рид не убийца. У него есть недостатки, и много, но он никогда и ни за что не отнял бы жизнь у другого человека.

– Но почему ты не сказал мне, что ездил туда? – обиженным голосом спрашиваю я. – Что Брук тебе сказала? И кровь у тебя на боку…

– Швы разошлись. Об этом я не врал. Наверное, это случилось по дороге домой, потому что, пока я был там, крови не было. А тебе я ничего не сказал, потому что перед вашим возвращением принял болеутоляющее, а потом мы начали ласкать друг друга… – Он вздыхает. – Я отвлекся. И, если честно, это не казалось мне важным. Я собирался сказать тебе утром.

Искренность, звучащая в его голосе, отражается и на лице.

Я прижимаюсь щекой к его ладони.

– Она хотела денег?

– Угу, – просто отвечает он. – Она испугалась, что папа назначил тест на отцовство. Хотела заключить сделку: если я перепишу на нее свой трастовый фонд, она возьмет деньги и исчезнет, и мы никогда больше ее не увидим.

– И ты отказался?

– Конечно, я отказался! Я не собирался платить этой женщине ни цента. Анализ ДНК подтвердил бы, что ни я, ни папа не имеем отношения к этому ребенку. Подумаешь, нам лишь пришлось бы подождать еще несколько дней. – Его голубые глаза темнеют. – Но я и представить себе не мог, что она убьется!

– Так ты считаешь, это несчастный случай? – Я хватаюсь за соломинку, но, честное слово, совершенно не понимаю, как так могло случиться. Брук ужасная – была ужасной – но никто из нас не желал ее смерти; чтобы она ушла из нашей жизни – да, но не чтобы умерла.

По крайней мере, я точно этого не хотела.

– Понятия не имею, – отвечает Рид. – Не удивлюсь, если у Брук окажутся враги, о которых мы ничего не знали. Она могла вывести кого-то из себя настолько, что этот кто-то решил размозжить ей башку.

Я морщусь.

– Прости, – быстро шепчет он.

Я сажусь и потираю уставшие глаза.

– Какие доказательства есть у копов?

– Видео с камер наблюдения, где я вхожу и выхожу из здания, – признается Рид. – И кое-что еще.

– Что?