Помнишь, как мы были еще совсем детьми и сэр Томас Мор привозил к нам святого Эразма? Генрих тогда не мог ни о чем думать, пока не сочинил стихотворение и не прочел его вслух этому известному философу. Так вот теперь он снова в таком состоянии. Он во что бы то ни стало хочет предстать перед ней исключительным. Или помнишь, каким он был, когда впервые увидел Екатерину, нашу сестру? Вот такой он теперь.

Он не находит себе покоя, пока она не начинает восторгаться им. Он заказал себе новых камзолов и курток, он пишет стихи, он жаждет признания, как влюбленный мальчишка. Екатерина постится и молится о его душе. Я тоже».

Теперь я понимаю, почему Генрих стал таким терпимым по отношению ко мне и почему правила Екатерины больше не распространяются на всех нас. Я ощущаю вкус триумфа и танцую джигу под мелодию в своей голове. Наконец-то Екатерина теряет свою власть над Генрихом. Он получил сына, которого не могла дать ему она, и теперь считает этого сына своим наследником. Теперь еще одна женщина родила ему сына, и вина Екатерины в том, что у Генриха нет законного наследника, стала очевидной даже для слепого. Долгие годы боль и разочарование Екатерины были болью и разочарованием Генриха, и ее отказ подвергать сомнению волю Всевышнего был для него образцом для подражания, и ее несгибаемая вера в нерушимость брака была единственным спасением от сомнений. Однако теперь все изменилось. Теперь он сам видит, что Господь не желает, чтобы он умер, не оставив после себя преемника. Рождение второго мальчика стало для него перстом Господним: он смог зачать сына, в отличие от Екатерины. И Господь гневается не на золотую пару, у которой было все для счастья, а на Екатерину, и на нее одну. Их брак – не спасательный поплавок, за который им необходимо держаться, чтобы пережить крушение надежд. Их брак и есть корабль, который потерпел крушение, и имя этому крушению – Екатерина. Без нее он может получить наследников.