– Я ее не просил…

– И как тогда это произошло? Она сама пошла в ваши комнаты и украла ночью ваши рубашки? Может, слуга их утащил и передал ей? Или вы сами ходите во сне по ночам и так они к ней попали?

– Анна, она моя жена и чинит мне рубашки вот уже двадцать лет подряд. Мне и в голову не пришло, что ты будешь возражать. Но я ей скажу – с сегодняшнего дня пусть больше этим не занимается.

– Вам в голову не пришло, что я буду возражать? Почему бы вам не вернуться к ней в постель и не посмотреть, буду ли я возражать на это? Я шью не хуже ее, а по правде сказать, куда лучше. К тому же я не такая близорукая старуха и мне не нужна помощница – нитку в иголку вдевать. Но вы мне не принесли свои рубашки. Вы меня оскорбили… – Ее голос прервался. – Унизили перед целым двором, отдав ей ваши рубашки… – Негодование сестры только нарастало. – Так можно было всему свету объявить: вот эта женщина моя жена и я ей доверяю, а это моя любовница, хороша для ночной забавы, да и только.

– Богом клянусь… – начал король.

– Богом клянусь, вы меня ужасно оскорбили, Генрих.

Ее дрожащий голосок привел его в полнейшее уныние. Король попытался ее обнять, но Анна только головой покачала:

– Нет, нет, я к вам не побегу, думаете, поцелуем можно все поправить и я все позабуду, будто ничего не было? Нет, было, было, так легко не позабудется.

Она поднесла ладонь к глазам, прошла мимо него, открыла дверь спальни и скрылась там, даже не взглянув на короля. Мы оба молчали, дверь хлопнула, ключ повернулся в замке.

Мы с королем переглянулись.

– Богом клянусь, я и не думал, что она так обидится, – пробормотал он.

– Из-за рубашек?

– Королева все еще чинит мне рубашки. Анна не знала, и ей это пришлось не по вкусу.

– А-а, – только и оставалось мне сказать.

Генрих покачал головой:

– Я объясню королеве, пусть больше не шьет для меня.

– Это будет мудро, – мягко произнесла я.

– А когда она выйдет, передай ей, как сильно я сожалею, что причинил ей такую боль. Пообещай, что я никогда в жизни ее больше не обижу.

– Хорошо, я ей передам.

– Я пошлю за золотых дел мастером, пусть сделает ей что-нибудь покрасивей. – Ему самому понравилась такая мысль. – Ее это развеселит, и мы позабудем о ссоре.