Рождество 1529 года
Рождество 1529 года
Двор собирался в Гринвиче, и королева тоже там будет. Ей достанется весь почет, а Анна пусть сидит себе тихо.
– Что теперь? – спросила я Джорджа.
Я присела на его постель, а он устроился на широком подоконнике. Слуга складывает вещи – брат готовится к поездке в Рим. Джордж то и дело вскакивает, кричит старому слуге: «Нет, не этот плащ, этот моль поела» или «Ненавижу эту шляпу, отдай ее Марии, пригодится малышу Генриху», а старик продолжает невозмутимо укладывать одежду.
– Что теперь? – повторил мой вопрос Джордж.
– Меня вызвали к королеве, я живу теперь в своей старой комнате на ее половине дворца. Анна осталась у себя, совсем одна. Я думала, матушка с ней побудет, я и все остальные придворные дамы теперь обязаны прислуживать королеве, а совсем не Анне.
– Ничего в этом нет плохого, просто ожидается множество народу из Сити, они приходят во время Рождества посмотреть, как король с королевой пируют. Никак нельзя, чтобы купцы и торговые люди болтали о невоздержанности короля. Ему хочется, чтобы все говорили: он выбрал Анну для блага государства, а не ради похоти.
Я бросила взгляд на слугу – не много ли мы себе позволяем?
– Не беспокойся о Джоше, он слегка глуховат, благодарение Богу. Плохо слышишь, да, Джош?
Слуга и головы не повернул.
– Хорошо, хорошо, ты свободен, – сказал Джордж, но слуга продолжал как ни в чем не бывало паковать вещи.
– Все равно, лучше не рисковать, – заметила я.
– Джош, – брат повысил голос, – оставь нас, потом докончишь.
Слуга вздрогнул, обернулся, поклонился Джорджу и мне, вышел.
Брат бросился на кровать, удобно улегся, положив голову мне на колени. Я прислонилась к спинке кровати.
– Думаешь, доживем до этого? – лениво спросила я. – Такое впечатление, что мы к свадьбе готовимся уже лет сто, не меньше.
Он прикрыл красивые темные глаза, снова открыл, взглянул на меня:
– Бог знает какова будет цена, когда дело наконец завершится. Счастье королевы, безопасность трона, уважение народа, нерушимая святость Церкви. Иногда мне кажется, мы с тобой только и делаем всю жизнь, что на Анну работаем. И много ли нам за это достается?
– Ты, мой дорогой, наследник графской короны, вернее, двух.