Через неделю она пытается снова. Я при этом не присутствовала, мне потом все рассказала Джейн Сеймур.

– Король кричит, а она стоит на своем. И как она только осмелилась?

– Ради дочери, – отвечаю с горечью, глядя на это юное лицо, глаза, широко раскрытые от ужаса. Пока я не родила детей, была такой же дурочкой. – Она хочет быть со своим ребенком. Тебе не понять.

Доктора заявили: принцесса при смерти и каждый день спрашивает, когда приедет мать. Только тогда Генрих перестал мучить королеву и приказал перенести Марию в паланкине в Ричмонд, чтобы королева могла встретиться с ней там. Я пошла на конюшенный двор проводить ее.

– Бог да благословит ваше величество и принцессу.

– По крайней мере, буду с ней. – Вот и все, что она сказала.

Я кивнула, отступила назад, кавалькада тронулась. Штандарт королевы впереди, за знаменосцем – полдюжины всадников, следом сама королева, несколько придворных дам, еще верховые. Вот она и уехала.

Уильям Стаффорд на другом конце двора наблюдает, как я машу рукой на прощание.

– Наконец-то она встретится с дочерью.

Он сам идет ко мне, чтобы уберечь мое платье от грязи.

– Говорят, ваша сестра дала слово, что королева больше не вернется ко двору. Она сказала: одна поездка верхом, и Екатерина упустит корону из-за дурацкой любви к дочери.

– Ничего не знаю, – упрямо заявляю я.

Он смеется, карие глаза вспыхивают.

– Сегодня вы очень несведущи. Разве вас не радует возвышение сестры?

– Не такой ценой. – Я отворачиваюсь и иду прочь.

Он догоняет меня, прежде чем я успеваю сделать пару шагов.

– Поговорим лучше о вас, леди Кэри. Я давно вас не видел. Вы хоть думали обо мне?

Я медлю с ответом.

– Разумеется, нет.

Он вдруг оказался очень близко.