– Уехал, – недоуменно произносит она. – Даже не попрощался.

Я киваю.

– Раньше такого не случалось. Как бы ни было плохо, он всегда заходил перед отъездом, и я благословляла его. Иногда я думала – он просто маленький мальчик, мой мальчик, куда бы ни уходил, всегда знает, что сможет вернуться ко мне. Он всегда ждал благословения, перед любым путешествием.

Группа всадников гарцует подле обоза, выравнивая строй; слышен шум колес. И тут ее не пощадили.

Грохот башмаков на лестнице, громкий стук в полуоткрытую дверь.

Я иду посмотреть. Один из людей короля с письмом, на нем – королевская печать. Она оборачивается, лицо озаряется радостью. Она бежит через всю комнату, чтобы забрать письмо.

– Вот оно! Он не мог уехать без единого слова, он написал.

Она подносит письмо к свету, ломает печать, читает.

И стареет прямо на глазах. Краски ушли с лица, глаза погасли, улыбка исчезла. Рухнула на скамью под окном, а я вытолкала гонца из комнаты и захлопнула дверь прямо у него перед носом. Подбежала к королеве, опустилась на колени.

Она смотрит мимо меня, глаза полны слез.

– Я должна покинуть замок. Он отсылает меня. Кардинал и папа ему не указ, я отправляюсь в изгнание, и его собственная дочь тоже.

Гонец стучится опять и осторожно просовывает голову внутрь. Я вскакиваю на ноги, чтобы стукнуть дверью прямо по наглой роже, но королева удерживает меня за рукав.

– Ответ будет? – Он даже забывает добавить «ваше величество».

– Где бы я ни была, я остаюсь его женой и буду молиться за него, – произносит она твердо и поднимается на ноги. – Передай королю, я желаю ему приятного путешествия, сожалею, что не смогла попрощаться; если бы он предупредил, что выезжает так скоро, ему не пришлось бы пускаться в дорогу без благословения своей жены. Попроси его прислать весточку, здоров ли.

Гонец кивает, взглядом просит у меня прощения и исчезает. Мы молчим.

Идем к окну, смотрим на всадника, догоняющего обоз, который все еще тащится по дороге вдоль реки, потом всадник исчезает из виду. А король и Анна, верно, рука в руке распевают песни, уже далеко впереди на дороге к Вудстоку.

– Никогда не думала, что все так закончится, – говорит Екатерина слабым голосом. – Представить себе не могла, что он меня бросит, даже не попрощавшись.

Это было славное лето и для меня, и для детей. Генриху исполнилось пять, его сестре – семь, я решила – пора им купить пони, каждому своего собственного. Но в деревне не найти пару хороших пони, маленьких и послушных. Я пожаловалась во время нашего путешествия в Хевер Уильяму Стаффорду и поэтому не слишком удивилась, когда через неделю он вернулся без приглашения, прискакал на стройном охотничьем коне, ведя в поводу двух маленьких толстеньких пони – по одному с каждой стороны.