– От меня? Вы говорите с королевой!

– Я говорю со своей племянницей, и, если бы не я, ее бы давно изгнали за позорную связь с Генрихом Перси, – брызгал слюной дядюшка.

Она вскочила на ноги, готовая наброситься на него.

– Анна, уймись! – вмешалась я. – Дядя, нельзя ее расстраивать! Ребенок!

Он по-прежнему жаждал крови, но сумел взять себя в руки.

– Конечно, ты права, – произнес с деланой вежливостью. – Сядь, Анна, и постарайся успокоиться.

Она рухнула на табурет, прошипела:

– Не смейте! Еще раз вспомните эту старую ложь, будь вы сто раз моим дядей, клянусь, отправитесь в ссылку.

– Я глава геральдической палаты, – сквозь зубы процедил он. – Я был одним из величайших людей в стране, когда ты под стол пешком ходила.

– А до битвы при Босуорте вашего отца заключили в Тауэр за измену. – В ее голосе зазвучало торжество. – Не забывайте, мы оба Говарды. Если вы против меня, то и я против вас. Одно мое слово – снова узнаете, как Тауэр выглядит изнутри.

– Скажи, попробуй, – произнес злобно дядя и вышел, даже не поклонившись.

Анна посмотрела ему вслед.

– Как же я его ненавижу, – прошептала она едва слышно. – Я его уничтожу.

– Не говори так, – поспешно возразила я. – Тебе нужна его помощь.

– Никто мне не нужен, – оборвала Анна. – Король всецело принадлежит мне. Он отдал мне свое сердце, свою любовь, я ношу его сына. Зачем мне чья-то помощь?

До коронации они так и не помирились. Дядя Говард должен сопровождать Анну в Сити. Джордж оказался прав – никто и никогда не видал коронации пышнее. Анна приказала уничтожить герб с гранатами на барке королевы, будто Екатерина была узурпатором, а не законной королевой. На его месте появились ее собственный герб и вензель – переплетенные инициалы, Анны и Генриха. Даже это оказалось поводом для насмешки – народ гоготал, притворяясь, что просто читает ГА-ГА! Увы, это был смех над бедной Англией. Новый девиз Анны «Самая счастливая» звучал повсюду, даже Джордж не выдержал, услышав эти слова впервые.

– Анна – и счастливая? Она угомонится, только когда станет Царицей Небесной и затмит саму Деву Марию.

Барки плывут к Тауэру, реют флаги – золотые, белые, серебряные. Король ждет нас у большого шлюза. Барку удерживают на одном месте, пока Анна сходит на берег. Смотрю на нее почти как на чужую. Она встает со своего трона и скользящей походкой спускается по трапу. Прирожденная королева, да и только! Платье сияет золотом и серебром, на плечах – меховая пелерина. Ее никак нельзя принять за мою сестру, кажется – вообще неземная женщина. Посмотришь – величайшая королева, которая когда-либо рождалась на свет.