– Я думала…

– Я уже все устроила. Он будет учиться с сыновьями сэра Фрэнсиса Уэстона и Уильяма Брертона. Мне говорили, они получают хорошее образование. Пора уж ему общаться с детьми своего возраста.

– Только не с ними! – вырвалось у меня. – Не с сыновьями этих двух.

Анна подняла бровь.

– Они – мои придворные, – напомнила она. – Их сыновья тоже станут придворными, может быть, в один прекрасный день – при его собственном дворе. Он будет воспитываться с ними, таково мое решение.

Я чуть не заорала, но вовремя одумалась, закусила палец и сумела заговорить мягко и нежно:

– Анна, он еще совсем малыш, он так счастлив в Хевере с сестрой. Если, по-твоему, его пора учить, я останусь и буду учить его сама…

– Ты! – Она расхохоталась. – С тем же успехом можно попросить уток поучить его крякать. Нет, Мария, я так решила, и король со мной согласен.

– Но, Анна…

Она откинулась назад, прищурилась:

– Хочешь побыть с ним до конца года? Может, отослать его к учителю прямо сейчас?

– Нет!

– Тогда иди, сестричка. Решение принято, ты мне надоела.

Уильям молча наблюдает за мной, пока я мечусь взад-вперед по нашей узкой комнатке под крышей.

– Убью ее! – Во мне все бушует.

Он прислонился спиной к двери, проверил, что створки окна закрыты и нас нельзя подслушать.

– Убью! Мой сын, мой драгоценный мальчик будет учиться с детьми этих извращенцев! Готовиться к жизни при дворе! Единым духом отправить принцессу Марию прислуживать Елизавете и отослать моего сына. Да она просто взбесилась. Последний ум потеряла со своим честолюбием. Но мой мальчик, мой мальчик…

Я больше не могла говорить, горло перехватило, колени подогнулись, я уткнулась в покрывало и зарыдала.

Уильям не покинул своего поста у двери, дал мне выплакаться.