Дождался, пока я не подняла голову и не утерла мокрые щеки ладонями. Только тогда подошел, опустился рядом со мной на пол. Сломленная горем, я, как была на коленках, привалилась к нему. Он нежно обнял меня, покачивая, словно ребенка.
– Мы вернем его, – шепнул в самое ухо. – Побудем с ним в Хевере, все вместе, а потом отошлем к учителю. Но скоро вернем обратно, я обещаю. Мы освободим его, любовь моя.
Зима 1533 года
Зима 1533 года
Анна заказала королю совершенно невероятный новогодний подарок. Ювелиры провозились все утро, устанавливая его. Они явились в покои королевы сказать, что все готово, и Анна взяла нас с Джорджем посмотреть.
Мы спустились по лестнице в большой зал. Анна впереди, готовая распахнуть двери и увидеть наши лица. Поразительное зрелище – золотой фонтан, инкрустированный рубинами и бриллиантами. В основании – три обнаженные женские фигуры, тоже из золота, из сосков струятся потоки воды.
– Боже мой! – В голосе брата звучит неподдельное благоговение. – И сколько же это стоит?
– Лучше не спрашивай. Великолепно, правда?
– Великолепно!
Я не прибавила: «Но до чего же уродливо», хотя по ошеломленному виду Джорджа было ясно – он думает то же самое.
– Журчание воды действует успокаивающе. Генрих сможет поставить его в приемной, – продолжала Анна. Подошла ближе к фонтану, потрогала. – Отлично сработано.
– Плодородие изливает воду, – заметила я, глядя на блестящие статуи.
– Знамение, напоминание, мечта, – улыбнулась Анна.
– Дай бог, предсказание, – без обиняков заявил Джордж. – Есть уже знаки?
– Пока нет, но скоро непременно будут.
– Аминь, – сказал Джордж, и я повторила, словно примерная лютеранка:
– Аминь.
Наши молитвы были услышаны. Месячные не пришли в январе, потом в феврале. В апреле появились побеги спаржи, и королева ела их за каждой трапезой, ведь известно: ешь спаржу – родишь сына. Все кругом догадывались, но никто не знал наверняка. А Анна ходила с хитрым видом и наслаждалась – она снова в центре внимания.