– Главное, чтоб не догадалась, что речь идет обо мне, – последовал быстрый ответ. – Стоит только пройти шепотку – и я погибла.

– Знаю, – бросила я угрюмо. – Мне Джордж поможет.

После обеда мы с братом отправились к реке, пусть какой лодочник отвезет нас на своей лодчонке, не брать же для такого дела семейную барку. Джордж знал бани, куда обычно ходят шлюхи. Там поблизости живет одна старуха, говорят, она мастерица колдовских заговоров, помогает прервать беременность, может наложить проклятие на поле, полное коров, или привести в сети речную рыбу. Бани у самого берега, большие окна глядят прямо на воду. В каждом окне горит свеча, сидят полуобнаженные женщины, их прекрасно видно с лодок. Джордж натянул шляпу на глаза, я набросила капюшон. Лодка пристала к мосткам, я старалась не обращать внимания на девок, которые высовывались из окон и зазывно приветствовали Джорджа.

– Жди здесь, – приказал брат лодочнику, и мы принялись карабкаться по скользким, мокрым ступеням.

Поддерживая меня под локоть, Джордж шагал по замусоренной булыжной мостовой к маленькому домику на углу. Постучал, а когда дверь бесшумно отворилась, остался на улице – дальше мне идти одной. Я помедлила на пороге, вглядываясь в темноту.

– Иди, – подтолкнул меня брат, резкое движение дало понять – он сегодня шутить не настроен. – Иди. Ей и впрямь это нужно.

Я кивнула и вошла внутрь. Маленькая комнатка, прокопченная дымом от еле тлеющего в очаге выловленного в реке сырого дерева. Простой деревянный стол, пара стульев. У стола сидит старуха, спина сгорбленная, волосы седые, мудрое морщинистое лицо, синие, совсем не потускневшие, все на свете повидавшие глаза. Усмехнулась, обнажая полный рот почерневших зубов.

– Придворная дама. – Оглядела мой плащ, угадав под ним роскошное платье.

Я положила на стол серебряную монету:

– Это за молчание.

Старая ведьма хихикнула:

– Какая от меня польза, если я буду молчать.

– Мне нужна твоя помощь.

– Хочешь приворотного зелья? Или избавиться от кого? – Старуха снова усмехнулась, хитрые глазки будто видели меня насквозь.

– Ни то ни другое.

– Кое-что в утробе завелось?

Я резким движением села на стул, у старухи все просто – любовь, смерть, дети.

– Не у меня, у подруги.

– Так все говорят, – усмехнулась она.