По улицам бродит чудовище, или тварь – называй как хочешь, а они сидят тут взаперти и тупо слушают музыку, как будто не было этих ужасных убийств, как будто они больше никогда не повторятся.

Но хуже всего то, что Рамзес сам напросился на ссору: держал за руку, говорил, что боится потерять.

А Джулия в ответ выкрикнула.

– Лучше бы я никогда не видела тебя! Лучше бы Генри довел свое дело до конца!

Неужели она так сказала? Он больно сдавил ей запястье – и сейчас еще было больно. Джулия сидела в тишине и лила молчаливые слезы. Ее обиженный шепот отдавался эхом в холодной комнате.

– Джулия, – сказал Рамзес, – я сделал ужасную вещь, да, я знаю. Но сейчас я говорю о нас с тобой. Ты жива, ты красива, здорова, у тебя прекрасная душа…

– Нет, не говори больше ничего…

– Прими эликсир и останься со мною навеки.

Она не выдержала, вскочила и убежала. И теперь рыдала одна в этой комнате. Она пыталась успокоиться, подумать, но у нее ничего не получалось. Она говорила себе, что должна пересмотреть всю свою жизнь, продумать будущее. Что должна забыть эту мрачную историю и посвятить себя родным и близким. Должна расстаться с загадочным человеком, который вошел в ее жизнь… Но это было просто невыносимо.

Когда дверь дамской комнаты приоткрылась, Джулия опустила голову и закрыла лицо носовым платком, стараясь дышать ровно и успокоиться.

Ужасно, если кто-то ее заметит. Ей хотелось сбежать обратно в отель и побыть одной. Но почему вошедшая сюда женщина села так близко от нее, почему опустилась на соседний стул? Джулия отвернулась. Надо взять себя в руки. Как-то пережить эту ночь ради Эллиота, хотя ей уже казалось, что он тоже не понимает, что делает. Джулия отняла от лица платок – жалкий комочек кружевного полотна, мокрый от слез, – и вытерла глаза.

Случайно взгляд ее упал на зеркало. Неужели она сходит с ума? Сидевшая рядом женщина пристально смотрела на нее огромными голубыми глазами. Женщина была всего в нескольких дюймах от нее – очень странная, с длинными волнистыми волосами, черной гривой спадавшими на плечи и закрывавшими спину.

Джулия повернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомкой. Испуганно отшатнулась и оперлась рукой о зеркало.

– О господи!

Ее так трясло, что она с трудом удерживала руку.

– Да, ты очень симпатичная, – низким голосом сказала женщина на прекрасном английском. – Но он не дал тебе своего драгоценного эликсира. Ты смертна, никаких сомнений.

– Кто вы? – выдохнула Джулия. Но она уже знала, кто это.

– Или ты по-другому называешь его? – спросила незнакомая красавица, наклоняясь к ней, нависая над ней, закрывая от нее свет водопадом черных шелковистых волос. – Почему он разбудил меня? Почему он не дал тебе волшебного зелья?