Полно – а жива ли Джейн вообще?

Уинифред – да, жива и реальна.

Джейн признала: тело Уинифред оккупировано ею, она крадет ее жизнь. При таком раскладе, кто из них двоих подпал под чары Джулиуса Саквилля – Джейн или Уинифред? В кого влюбился Саквилль – в Уинифред, оболочку которой видел, или в Джейн – женщину, с которой говорил, которой касался? Джейн хотелось с уверенностью сказать: Джулиус влюбился в Уинифред – и тем сложить с себя всякую ответственность за то, что поставила под сомнение целомудрие своей «хозяйки», а заодно и избавиться от вины, что, подобно удару тяжелого кулака, запечатлелась на ее вероломном сердце.

Увы, Джейн отлично знала: сопротивлялась страсти одна Уинифред, и лишь Уинифред негодовала по поводу случившегося. Именно измена Джейн заставила «хозяйку» закрыться для нее с того самого момента, как в пристанище дровосеков состоялась сексуальная близость с Саквиллем.

– Мне очень жаль, – шепнула Джейн. – Все случилось так спонтанно. Не понимаю, что на меня нашло.

«Спонтанным был поцелуй на постоялом дворе. А тот факт, что ты отдалась Саквиллю, – не что иное, как предательство». Мысль эхом донеслась до сознания Джейн сквозь толщу времени и миров, смела остатки сопротивления. От кого она прилетела – от Уилла, от Уильяма или от Уинифред, Джейн не могла бы сказать наверняка. А может, мысль отправил ей Робин… или его женская ипостась. Кто бы это ни был, обвинение больно резануло по сердцу. Джейн знала: виновата она одна.

Она отчетливо ощущала раздвоение личности. Одна Джейн находилась рядом с Уиллом, с родителями и сестрой, Джульеттой, в двадцатом веке. Другая Джейн была бесплотная, невидимая, обезличенная – или правильнее назвать ее честной, в отличие от первой Джейн?

Джейн бежала от своей вины, от неуверенности с того самого момента, как Уилл в знак помолвки надел ей на палец бриллиантовое кольцо. Джулиусу Саквиллю достаточно было бросить на Джейн взволнованный, смятенный взгляд – и ее бастионы пали. Джейн очень надеялась, что мысли ее никому не слышны, ведь, упиваясь именем Джулиуса на визитке, она забыла даже о распухших ногах Уинифред. Ей хотелось только одного – чтобы Джулиус целовал ее. Чтобы его пальцы справились со шнуровкой корсета, чтобы…

«Проклятье!» Могла ли она презирать себя сильнее, чем в эту минуту? Нет. Невозможно чувствовать большего отвращения к Джейн Грейнджер, думала она. Джейн глотнула, мысленно поблагодарила Уинифред за подсказку – обморожения надо врачевать водой, в которой варился картофель, – и сконцентрировалась на делах первостепенной важности. Сейчас нельзя сдаваться, нельзя терять веру в свои силы, в успех предприятия, ради которого Джейн проделала такой путь. Всю энергию нужно бросить на спасение мужа Уинифред. Не исключено, что, оказавшись у изголовья Уилла, Джейн забудет связь с Джулиусом, как забывают сон, когда сознание полностью пробуждается.