Экипаж проезжал лондонские трущобы. Джейн едва узнавала эти места, с недоумением смотрела на ряды развалюх, на подозрительные переулки и тупики, где дюжины семей ютились по соседству с борделями и питейными заведениями самого низкого пошиба. Здесь, в трущобах, мужчины без стеснения мочились прямо в сточные канавы, за чумазыми полуодетыми детьми никто не присматривал, а тачки лоточников отчаянно подпрыгивали на колдобинах.

Джейн заметила маленькую девочку, торгующую вразнос какой-то зеленью, наверно, кресс-салатом, и мальчугана, предлагавшего рыбу. Экипаж на мгновение качнулся к обочине, и Джейн расслышала слова «Покупайте макрель!».

Она инстинктивно стала дышать через нос и принялась шарить по карманам в поисках надушенного платка, который, конечно, на ее месте непременно прижала бы к лицу Уинифред. Неудивительно, что в этакой грязи столь долго свирепствовала Великая Чума [8].

Пейзаж изменился. Джейн увидела собор Святого Павла, и хотя он был далеко и направлялась она в противоположную сторону, собор показался ориентиром, маяком, вселяющим столь необходимую уверенность.

Экипаж катил быстрее, чем Джейн хотелось бы; цель опасного путешествия приближалась. Джейн предстояло встретиться с графом и убедить его, что она – Уинифред.

А вдруг он сразу заметит подмену? До сих пор Джейн воображала, будто Сесилия из личной преданности сквозь пальцы смотрит на необычное поведение Уинифред. Едва ли Уильям Максвелл проявит такую же лояльность. Почему Джейн не нашла способа вызнать побольше об Уильяме – да хотя бы от той же Сесилии? Теперь придется играть вслепую.

Паника поднялась в груди, словно забила крыльями, намереваясь взлететь, крупная птица. Джейн вскинула руку, чтобы стукнуть в крышу экипажа, велеть остановиться. Надо все продумать. Надо больше узнать об Уильяме Максвелле. Но, не успела Джейн сжать пальцы в кулак, в мозгу раздался чей-то голос.

«Успокойся, – сказал голос. – Все необходимые сведения – внутри тебя».

Низковатый тембр Джейн не узнала; впрочем, говорил явно не Робин и не его женская ипостась. То не были и собственные спонтанные мысли Джейн, которые могли бы ее запутать. Стоило ли попытаться выяснить, кому принадлежал голос?

«Уинифред, это ты?» – спросила Джейн. Молчание было ей ответом. Она попробовала снова – на сей раз более уверенным тоном, рассчитывая если не упросить, так заставить «хозяйку» признать за Джейн некие права.

«Уинифред, отвечай!»

Снова тишина. Менять тон или настрой было поздно. Лошади замедлили шаг, возница крикнул:

– Приехали!

Вот именно, приехали, поняла Джейн. Она оказалась аккурат в той точке пространства и времени, где Некто приготовил формы, чтобы отлить в них судьбу Джейн и судьбу Уилла. Джейн открыла окно и увидела йомена.