Джейн становилось все труднее дышать. Карета миновала Сент-Джеймсский парк и выехала на Молл; показалось знакомое краснокирпичное здание – Сент-Джеймсский дворец, типичный образчик тюдоровской архитектуры; к слову, самый невыразительный из европейских королевских дворцов. Джейн вспомнила, что дворец построен Генрихом XVIII; именно здесь его дочь, Елизавета I, получила весть о разгроме Непобедимой армады. Уинифред добавила подробностей: в этом дворце, в результате тяжелейших родов, в присутствии многочисленных придворных, под шепот и пересуды, появился на свет король, за которого пошел воевать Уильям, за которого завтра должен сложить голову.

Дилижанс остановился. Джейн вслед за подругами вышла из экипажа.

– Знаете, при виде гвардейцев Первого гренадерского полка я всегда ощущаю прилив особой гордости. Что за молодцы! А эти их алые мундиры! – зашептала миссис Морган. – Правда, и другие полки чудо как хороши.

– По-моему, на принадлежность к тому или иному полку указывает расположение пуговиц на мундирах, – задумчиво заметила миссис Миллс.

– Совершенно верно. Кстати, все пуговицы – с королевским вензелем, – уточнила миссис Морган.

Пока подруги шептались, Джейн поглубже запрятала страх. Они миновали суровых гвардейцев в медвежьих шапках, прошли сквозь помещение под часовой башней и, наконец, вместе с остальными представителями лондонского высшего света, попали на территорию дворца. Джейн вздохнула с облегчением. А когда разнеслась весть, что король все еще в своих покоях, Джейн показалось, удача на ее стороне.

– Сядем здесь, – предложила миссис Морган и повела подруг в зал с низким сводчатым потолком. Стены там были отделаны панелями. – Путь короля всегда лежит через эти покои.

Беглым, почти отсутствующим взглядом Джейн окинула комнату. В отделке преобладали нежнейшие оттенки зеленого, ковер являл собою впечатляющее сочетание густо-зеленых и густо-синих тонов. В комнате было три окна, под каждым стояла широкая скамья, обитая темно-фиолетовым бархатом. Миссис Морган выбрала центральную скамью, они сели, Уинифред оказалась между Сесилией и миссис Морган. Тянулось время; развлекались тем, что разглядывали придворных и лакеев, привычно снующих туда-сюда. По залу степенно перемещались дамы в шелковых платьях с широкими кринолинами и джентльмены в напудренных париках; шептались, сплетничали. Все ждали появления короля, каждый рассчитывал успеть поклониться ему, а может быть, даже удостоиться монаршего взгляда.

Джейн глаз не сводила с двери, откуда, по заверениям миссис Морган, должен был выйти король. Подруги тихо переговаривались, обсуждали придворных, делились светскими сплетнями. Джейн потеряла счет времени; вероятно, минуло не меньше часа, прежде чем заветная дверь распахнулась. Джейн ожидала увидеть высокого, величавого мужчину, а в дверном проеме возник коренастый, крепко сбитый персонаж в парике с длинными, седыми от пудры буклями. Парик был сдвинут практически на затылок, максимально открывал широкий лоб и щеголял прямым пробором. По обе стороны от пробора клубились букли. Джейн глубоко вдохнула, опустила взор перед тучным немцем, державшим в руках судьбу ее мужа.