– Подождите здесь, – сказала Джейн. – Скоро поедем на Дьюк-стрит.

– Подождем, миледи, всенепременно подождем, – живо согласился старший. Он был явно рад получить лишнее пенни за передышку.

Джейн просияла улыбкой навстречу йоменам.

– Доброго вам дня! Я принесла счастливую весть для узников! Парламент подал его величеству прошение об их помиловании!

Йомены пропустили Джейн, но она пока боялась верить в свою удачу. Снова она остановилась у входа в Лейтенантскую квартиру. Джейн была теперь слишком близко от Уильяма – никто бы не помешал ей увидеть его. Она повторила лучезарную улыбку и бодрые слова, на сей раз дополнив их фразой: «Мне милостиво дозволили лично сообщить мужу о монаршем снисхождении. Не могу сдержать радости!»

– Откуда у вас такие вести, миледи? – насторожился пожилой йомен, которого Джейн видела здесь в первый приход и который, как ей казалось, проникся сочувствием к графине Нитсдейл.

– Нынче лорд Пембрук воззвал к пэрам и убедил их благодаря своему красноречию, – сказала Джейн вслух, а мысленно добавила: «Прости меня, Томас».

Имя лорда Пембрука произвело ожидаемый эффект.

– Сообщайте, только поскорее, миледи. Посетителей пускать не велено.

– Знаю, знаю! Но ведь распоряжение было дано прежде, чем стало известно о помиловании. Никто не ожидал такого поворота, – щебетала между тем Джейн, поторапливая йомена, не давая ему собраться с мыслями. – А где лорд-комендант? Дома?

– Нет, миледи. Но скоро должен вернуться из дворца.

Скоро! Как бы время не опередило Джейн. Как бы йомены чего не заподозрили.

– А когда именно? – спросила она, устремляясь к лестнице. Голос звучал беззаботно, словно на самом деле графине Нитсдейл никакого дела не было до срока возвращения лорда-коменданта.

– Самое позднее – через час.

– Жаль, что мы разминулись, – весело лгала Джейн. – Я покину Тауэр гораздо раньше.

– Да уж, миледи, тут лучше не задерживаться, – пробормотал йомен.

Они миновали холл, где стены были обшиты панелями. Здесь собирались стражники, приставленные к Уильяму. Джейн сунула монету в йоменскую ладонь.

– Новость меня буквально окрылила, поэтому, прошу вас, выпейте на эти деньги за здравие нашего милосердного короля.

Йомен удивился. Что касается суммы, ее определила Уинифред: не символическая, но и не настолько крупная, чтобы принять ее за подкуп.

– Вы очень щедры, графиня.