— Нет. Всего лишь габбровая плита, наклоненная под кошмарным углом примерно в шестьдесят градусов.

— Не так много, — заметил Родерик Грант.

— Да? Возможно, вы правы. Как бы там ни было, она нависает над морем, и преодолеть ее можно только благодаря трещинам в скале, где ваши когти находят опору.

— Когти? — с ужасом воскликнула Марша. — О господи! Вы хотите сказать, что ползете, цепляясь ногтями?

Николас усмехнулся.

— Нет, леди. Он говорит про шипы на ботинках.

— Кажется, это как раз для меня, — жизнерадостно заявила Роберта. — В конце концов, кто возражает против того, чтобы утонуть? Мэрион, давайте пойдем туда, а вернемся через Сгурр-на-Стри.

— Я уже решила, куда мы пойдем, — ответила Мэрион монотонным твердым голосом, который действовал на всех удручающе. — Мы идем на Блейвен.

Наступила внезапная тишина.

Я быстро оглядела всех. Значит, я была права, когда полагала, что именно это название каждый раз вызывает столь странную реакцию. На сей раз ошибки быть не могло. И я вовсе не вообразила, что в голосе Мэрион Брэдфорд звучат оборонительные нотки. Она знала, что ее заявление вызовет такой отклик.

Наконец Роналд Бигл робко произнес:

— Э… мудро ли это, мисс Брэдфорд? Вам не кажется, что подобное восхождение трудновато для начинающего?

— С этой стороны довольно легко подняться на хребет, — резко ответила она.

— Да, конечно. Но если будет плохая погода…

— Капелька дождя нам не повредит. А если нависнет туман, мы не пойдем. На это у меня хватит мозгов.

Бигл ничего не сказал, и снова в комнате воцарилась тишина. Я увидела, как беспокойно пошевелился Николас, и задумалась, чувствует ли он, как и я, что атмосфера стала еще более неловкой.

Очевидно, Мэрион сама что-то ощутила, так как внезапно она злобно ткнула сигарету в пепельницу и встала.

— В любом случае, — проговорила она своим жестким агрессивным тоном, — уже пора, чтобы кто-то нарушил чары этой проклятой горы. Ты идешь, Роберта?

Она прошествовала из комнаты. Роберта неловко улыбнулась мне и пошла вслед за ней. На мгновение мне захотелось посоветовать ей остаться, но потом я решила не добавлять ничего к подводным течениям, нарушающим покой компании. Я лишь улыбнулась ей в ответ.

Наступила неминуемая неловкая пауза, каждому ужасно хотелось обсудить Мэрион Брэдфорд, но, естественно, это было невозможно. Потом Марша, которую, как я быстро успела заметить, ничто не сдерживало, сказала: