Мы уже поднимались к себе на галерею, сопровождаемые нескромными добрыми пожеланиями, когда чей-то голос, перекрывший все остальные, выкрикнул имя Джейми.

Обернувшись, я увидела широкое лицо Руперта, скалившегося, глядя снизу вверх на нас; толстые щеки над зарослями черной бороды так и пылали.

– Бесполезно, Руперт, – отозвался Джейми. – Она моя.

– Она только впустую теряет с тобой время, парень. – Руперт вытер лицо рукавом. – И часу не пройдет, как ты свалишься без сил. Слабаки они, эти молодые парни, – обратился он ко мне. – Вам, барышня, нужен мужик, который не станет тратить время на сон, уж я-то знаю. Ну да ладно, держите…

Он подбросил что-то вверх. Туго набитый маленький мешочек звякнул о пол у моих ног.

– Свадебный подарок, – объявил Руперт. – С поклоном от мужчин из Стражи Шими Богил.

– Что это? – Джейми нагнулся за кошельком.

– Кое-кто из нас не валялся на солнышке целый день, не терял время, лежа на бережку на зеленой травке. – Руперт похотливо выкатил на меня глазищи, делая этот выговор. – Денежки заработаны тяжелым трудом!

– Ах вот оно что! – рассмеялся Джейми. – Кости или карты?

– И то и другое. – Нахальная ухмылка раздвинула черные заросли. – Обчистил их до костей, парень! До костей!

Джейми открыл было рот, но Руперт вытянул вперед широкую мозолистую ладонь.

– Нет, парень, не благодари. Просто сделай ей подарок от меня, ладно?

Я прижала пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй. Он хлопнул себя по щеке, словно бы потрясенный, откинулся назад с громким возгласом и ринулся в распивочную, раскачиваясь на ходу, хоть и не был настолько уж пьян.

После шумного веселья внизу комната казалась воистину прибежищем мира и тишины. Джейми, все еще тихо посмеиваясь, растянулся на кровати, чтобы перевести дух.

Я ослабила чудовищно тугой корсаж и присела расчесать растрепавшиеся во время танцев волосы.

– У тебя чудесные волосы, – сказал Джейми, глядя на меня.

– Что? – удивилась я. – Вот эти?

Я дернула себя за гриву, о которой обычно только из вежливости можно было сказать, что она «в некотором беспорядке».

Он засмеялся.

– Ну, другие мне нравятся тоже, – заявил он с обезоруживающей прямотой, – но я имею в виду именно эти.