Леонора порывисто распахнула дверь. Лицо ее было красным от только что пережитого унижения, а внутри клокотал гнев. Услышав, как Алекс вошел через парадный вход, она резко обернулась к нему:

– Как ты смеешь…

Алекс схватил ее руку и вывернул так, что плечо пронзила острая боль.

– Никогда больше не говори со мной подобным тоном перед другими мужчинами! Никогда, слышишь?

– Так ты же собирался пристрелить этого коня! – Он вывернул ее руку еще сильнее, и у Леоноры перехватило дыхание. – Прекрати, Алекс! Ты делаешь мне больно!

– Никогда больше не повышай на меня голос! – заорал он. – Никогда!

– Отпусти, пожалуйста, – умоляющим голосом попросила она. – Прости меня!

Алекс оттолкнул ее в сторону. Подойдя к зеркалу, он пригладил волосы, открыл дверцу бара и достал оттуда две коричневые бутылки. Входная дверь захлопнулась за ним, и Леонора осталась одна, потрясенная случившимся и потирая наметившиеся синяки.

– Что это было, черт побери? – спросил Том.

Джеймс, стиснув зубы и нахмурив брови, пристально смотрел на безмолвный хозяйский дом.

– Вот псих! – Том заправил рубашку в штаны. – Как думаешь, он мог бы застрелить коня? Причем чистокровного рысака? По мне, так выглядел он вполне на это способным. Боже мой! Я уж думал, что он таки пальнет. Даже несмотря на то, что там стояла его жена, – пробормотал он. – Напомни мне, чтобы я больше никогда не выводил этого парня из себя. – Губы Тома дрогнули в улыбке. Он прищелкнул языком. – А жена у него и вправду красотка, верно? Думаю, таких женщин можно купить только за очень большие деньги.

Джеймс, сверкнув глазами, обернулся к нему:

– А ну-ка забери свои слова обратно!

– Тпру, полегче! – Том отступил назад. – В чем проблема, приятель?

– Просто заткнись, вот и все.

Том рассмеялся и удивленно приподнял брови:

– Выходит, в твоих ирландских жилах все-таки течет обычная кровь.

– И что это должно означать?

Том ухмыльнулся: