– Кажется, Кеечка живет вот в этой, – ткнула пальцем с длинным черным ногтем брюнетка в дверь Тропининых, и по моей спине пополз холодок.

Ее рыжая подружка фанатично схватилась за ручку:

– Боже, ее касался сам Кей! Она хранит его тепло! – заговорила она взволнованно.

– Тепло Кея хранит сам Кей, – расхохоталась синеволосая. – Если вы, конечно, понимаете, о чем я, – добавила она заговорщицки.

Я, кажется, понимала – и это было связано с программой-максимум одной из них. И не скажу, что эти слова мне особенно понравились. Я раньше считала себя совершенно неревнивым человеком, но сейчас отчего-то вдруг обозлилась. А чего они засматриваются на моего парня?

– Тише вы, – зашипела брюнетка. – Нас же просили вести себя незаметно, а вы орете на весь подъезд! Не подставляйте Пашу!

Ага, значит, Паша – это тот самый охранник. Надо запомнить.

– Хорошо, хорошо, – закивали ее подружки. – Интересно, а когда Кей выйдет?

– И выйдет ли вообще? – зловеще спросила синеволосая. – Или нам тут ждать до второго пришествия?

– Должен. Хватит тупить, Паша же говорил, что он дома с ночи, – видимо, в который раз объясняла брюнетка и поморщилась, словно ей под нос сунули чью-то открытую баночку с анализами. – И с ним деваха какая-то.

– Я бы этой девахе ноги-то пооткручивала, – меланхолично заявила рыжая. – Чтобы не ходила по чужим парням.

Я едва не задохнулась от возмущения. Каким-таким чужим парням? Тропинин – мой парень, глупые вы создания!

А теперь иди и скажи это им вслух! Вот веселье начнется.

– Да это одноразовая деваха, – рубанула воздух ребром ладони синеволосая. – Чуваки из НК – крутые. У них у каждого подружек – навалом. Им постоянная – по боку.

– А, может, не зря слухи ходят, что у Кея подруга есть? – спросила рыжая.

– Ага, и что она – школьница, – ухмыльнулась брюнетка.

– Я бы сказала, что покойница… Увижу – убью.

Да, подслушивать оказалось крайне неприятно, но информативно. Зато сразу стала куда более понятна позиция Андрея насчет того, чтобы не светиться рядом с Антоном. Одно дело знать гипотетически, а другое – почувствовать, так сказать, на собственной шкуре. Хотя я уже чувствовала – никогда не забуду того случая в школе, когда мы с Кеем оказались заперты в каморке, спасаясь от моря его фанатов.

Вот же охранник – свинья, а! Взял и сдал жильца!