— Глянь-ка, что там?

На его спине между лопатками набухал кровью глубокий порез.

— Надо промыть, — ляпнула Рита первое, что пришло на ум.

— Не сыпь мне соль на рану… — дурашливо затянул он. — Тебе бы в гестапо служить, дорогая. Поплюй, и все пройдет.

И Рита тщательно поплевала и зализала ранку, чтобы ее не разъедала дальше морская соль.

Как будто ножом полоснули по спине… Непохоже на камень…

Она вошла в море и склонилась, пристально вглядываясь в дно.

Оно все было покрыто продолговатыми черными раковинами, запутанными в водорослях…

Рита ухватила одну, с трудом отодрала от камня и показала Георгию.

— Смотри, какая гадость… Они случайно не ядовитые?

— Это не гадость, это прелесть! — неожиданно просиял он. — Ах ты, добытчица! Все-таки дремлют в тебе древние инстинкты, хоть ты и сопротивляешься изо всех сил…

Он забыл про свой порез и тут же полез в море вслед за Ритой.

Добычу раковин он поставил прямо-таки на промышленную основу: отдирал от камня целый куст водорослей вместе с ракушками, бросал на берег и принимался за следующий. А там уже Рита отколупывала, выпутывала из коричневых зарослей черные раковинки и складывала в кучку, не совсем понимая, для чего они это делают.

— Снимай майку, — велел Георгий.

— Зачем?

— Не спорь, женщина!

И когда Рита стянула ее, он связал низ в тугой узел и насыпал в получившийся мешочек собранные ракушки.

— На обратном пути заберем, — здраво решил он. — Зачем зря таскаться?

— Это гербарий? или… море…барий?

— Маринобарий, — поправил Георгий. — Я тебе из них сделаю бусы и браслеты… На руки, на ноги и в нос. Тебе пойдет.