– Спасибо. – Ирина улыбнулась.

Вскоре началась репетиция, и Алиса стала исполнять свою часть. Она совершила ошибку в двойном фуэте, делая все не вовремя и невпопад. Ирина же, подметив, что Алиса сегодня сама на себя не похожа, выдвинулась в центр комнаты и безупречно исполнила все повороты. Четыре раза подряд. Остальные танцовщицы захлопали в ладоши.

– Проклятье, – проворчала себе под нос Алиса, с такой силой вытирая с шеи пот полотенцем, что кожа у нее покраснела. Она старательно избегала смотреть на Джесси, да и на всех остальных тоже, чтобы они не стали свидетелями ее позора.

Когда пришло время для сольного танца Джесси и Ирины, она с остальными танцовщицами села на пол и стала наблюдать. Ирина была хороша, в этом не оставалось никаких сомнений; несмотря на душивший ее гнев, Алиса не могла отрицать очевидного. Ирина казалась легкой, как пушинка, и выглядела так, словно и впрямь танцует на горячих углях, к чему их неизменно призывал Баланчин. Но, как иногда случается у танцовщиц даже такого уровня, со стороны было видно, что она напряженно думает о том, что делает, вместо того чтобы полностью отдаться музыке и позволить ей вести их обоих.

– Экспрессия идет от танцевальных шагов, которые ты совершаешь. Не надо стараться подчеркивать ее специально. Эмоция уже присутствует в самом танце изначально, – сказал Баланчин, обращаясь к Ирине, которая в ответ послушно кивнула.

Но Алиса по-прежнему видела разрыв: тело Ирины так и не стало тенью каждой ноты. Все свое внимание она обращала исключительно на технику – в которой, как скрепя сердце вынуждена была признать Алиса, она превосходила всех остальных в зале. А ведь до концерта оставалось еще целых две недели. Ирина вскоре в совершенстве отработает все свои па, и тогда в танце, без сомнения, проявятся и чувства.

Как только репетиция закончилась, Алиса бегом бросилась в комнату для переодевания и втиснулась в платье, даже не дав себе труда вытереться полотенцем. Выходя наружу, она прошла мимо репетиционного зала, откуда до нее донеслись чьи-то голоса. Это были Джесси и Ирина, оставшиеся на дополнительное занятие. А потом голоса смолкли. Дверь была прикрыта неплотно, и, пробегая мимо, она заметила, что танцовщики замолчали, потому что целовались.

Алиса прижала ладонь ко рту, чтобы не ахнуть во весь голос. Как могло случиться, что всего через несколько дней после полного взаимопонимания, которое они испытывали на Кони-Айленде, Джесси опустился до поцелуев с Ириной? Но тут резкий звук, донесшийся из репетиционного зала, заставил ее вздрогнуть; это был голос Джесси. Голова у нее от увиденного шла крýгом, и поэтому слов она не разобрала, но ей следовало бежать отсюда как можно быстрее, пока он ее не заметил. То, что он целовался с Ириной, было плохо само по себе, но дать ему знать, что она стала свидетельницей этого поцелуя… Нет, такого унижения Алиса точно не вынесла бы.