Я ведь считала, что дело во мне, говорила она себе, застилая постель. Думала, что это все моя вина, что действительно все время говорю какие-то неправильные, опасные вещи. Но нет. Я этого не делала. Я не была плохой. Я не плохая. И отныне я всегда буду самой собой. И это будет замечательно.

Засыпая, Имоджен улыбалась.

* * *

На следующее утро она пришла к Селин чуть раньше условленного времени, решив сначала развесить белье для просушки. Селин металась по дому, собирая сумку и забывая, где что лежит: она искала ключи от кафе и была какая-то очень всклокоченная, что вообще-то было ей совсем не свойственно.

– Все нормально? – спросила Имоджен.

– Да-да, все отлично, – пробормотала Селин. – Просто интересно, какого черта я открываю кафе по субботам в такую рань!

– Я и сама удивляюсь, – призналась Имоджен. – Но, наверное, это потому, что многие хотят позавтракать.

– Те, кто плавает утром или гуляет по пляжу, или у кого свой бизнес, они все хотят свой кофе и круассан, да, – согласилась Селин. – Но никто никогда не приготовит чашечку кофе для меня!

Имоджен остановилась, помахивая дастером для пыли.

– Ты уверена, что все хорошо? – спросила она. – Ты какая-то расстроенная.

– Да, я расстроена, – Селин скорчила гримасу. – Потому что я полная идиотка.

– Почему? Что случилось?

– Вечером приходил Рене, – сказала Селин. – Он принес бутылку вина. Мы выпили. Потом пошла вторая, и…

– Нет! – воскликнула Имоджен. – Ты же не спала с ним, правда?

– Разумеется, я с ним переспала, можешь аплодировать!

– О боже!

– И теперь он считает, что я опять по уши в него влюблена.

– А ты?

– Это не сработало в первый раз, – произнесла Селин. – Мы не смогли. И мы оба не изменились, так что и второй раз это не сработает.

– Потому что он слишком властный?