– Мы все ошибаемся, – возразила Люси. – Не надо винить себя за то, что ты ошиблась в мужчине. Это почти неизбежно. Я и сама ошиблась. Но почему ты вернулась именно в Ондо? Почему не в любое другое место в мире? Оливер говорил, что твои тетушки сейчас в Америке. Почему ты не полетела к ним?

– У них и без меня достаточно проблем, – махнула рукой Имоджен. – Берти точно не до меня сейчас. И потом я всегда чувствовала, что именно здесь была счастливее всего. Конечно, мы с мамой жили в вашей доме, но у нас была полная свобода, никто нам не указывал. И мне хотелось вернуть те ощущения.

Люси кивнула: «А работа уборщицы?»

Имоджен рассказала, как снимала у Рене жилье и спросила его о возможности работать уборщицей.

– И все сложилось очень удачно, – сказала она. – Ну, разумеется, я была немножко растеряна, когда надо было убирать виллу «Мартин", но в итоге все как-то уладилось.

– Так и есть, – кивнула Люси. – Я и правда очень рада видеть тебя снова. Мне всегда хотелось узнать, что с тобой стало, знаешь. С тобой и твоей мамой.

– Мама хотела только одного – защитить меня, – произнесла Имоджен. – Она говорила, что любит Кевина, и я верила ей, но на самом деле она просто хотела покоя. И в каком-то смысле она получила то, что хотела, потому что, когда она умерла, он сделал все, что мог. И не его вина, что его представления о том, что лучше всего, не совпали с моими представлениями.

Вдруг Имоджен спохватилась: «Кстати, вы мне напомнили. Мне нужно кое-кому позвонить».

– Ты можешь воспользоваться телефоном в библиотеке, если хочешь поговорить так, чтобы тебя никто не слышал, – предложила Люси.

– Да нет, спасибо, я позвоню по мобильному. Но из библиотеки, – улыбнулась Имоджен.

Она пошла в дом, в комнату, которую Денис Делиссандж раньше использовал как кабинет и в которой теперь работал Оливер. Эта была очень мужская комната, и, войдя в нее, Имоджен сразу вспомнила, как Денис сиживал здесь за столом из красного дерева, с очками, сдвинутыми на лоб или спущенными, наоборот, на самый кончик носа.

Она села в кожаное кресло и набрала номер Чейни. Ее сводная сестра ответила после первого гудка: «Ох, Имоджен, как же я рада слышать твой голос! Я так волновалась за тебя!»

Пока Имоджен рассказывала ей обо всем, включая кульминационные события вчерашнего вечера, Чейни вскрикивала, охала и повторяла, что надо было Имоджен ей позвонить, или приехать в Англию, или хотя бы попросить о помощи.

– Мне было слишком стыдно, – призналась Имоджен. – Я знаю, что это глупо звучит, но мне казалось, что ты будешь надо мной смеяться.