– Ты все еще любишь его, – прошептал он, и я ответила кивком. – Но этого мало, – добавил Китон, и я всерьез изумилась тому, насколько он чувствовал мои мысли.

В ответ я легко чмокнула его в щеку.

– Да, к сожалению, этого мало.

– Пусти все на самотек. Кай никуда не денется. А когда будешь готова, он окажется рядом.

– Когда ты стал таким мудрым? – пробормотала я, улыбаясь.

Китон пожал плечами.

– Я сразу родился идеальным.

Моя улыбка стала еще шире. Я бы даже рассмеялась, будь обстановка чуть более подходящей. Звук приближающихся шагов заставил нас обернуться. В зал вошел Кэлвин в сопровождении Алекс, Джеймса и команды юристов. Джеймс обменялся парой слов с адвокатом, прежде чем занять место в нашем ряду. Кэл сел перед нами, рядом с тремя мужчинами и женщиной, которая должна была выступить в роли его законного представителя.

Время словно застыло, пока мы сидели в нетерпении, наблюдая за стрелками часов. Мои глаза вновь обежали зал, но я не увидела ни намека на присутствие Ланы. Даже несмотря на то, что мне было сказано держаться от нее подальше, я до сих пор надеялась поймать ее где-нибудь в туалете, чтобы расспросить, какого черта она вытворяет.

Всего за две минуты до начала слушания Лана появилась в зале суда. Увидев ее спустя все это время, даже я почувствовала, как учащается дыхание, – представляю, что испытывал Кэлвин. Одетая в мешковатый черный костюм с юбкой, строгую белую блузку, застегнутую на все пуговицы, и простые черные балетки, она выглядела словно ходячая реклама женского монастыря. Прижав подбородок к груди и пригвоздив взгляд к полу, она вошла рука об руку со своими родителями. Грета держала дочь за локоть, осторожно провожая в переднюю часть помещения.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Кэлвина, заметив, как он старался удерживать взгляд строго перед собой. Судя по напряжению в его теле и по тому, как он сжал край стола, Кэл знал о присутствии Ланы. Мы с Китоном обменялись обеспокоенными взглядами.

Мы встали, когда судья вошла в зал, затем опустились на свои места, и заседание началось. Зачитали обвинения и заявление подсудимого о непризнании вины. На трибуну вызвали Лану, и со стороны зала раздался коллективный вздох.

Втянув голову в плечи, она прошла к месту для дачи показаний. Лана села, выпрямив спину, в ее взгляде, обращенном строго перед собой, отражалась твердая решимость. Я сжала пальцы на коленях, чувствуя, что нервы натянуты как струна. Пока Лана приносила клятву, положа руку на Библию, я воспользовалась моментом, чтобы украдкой ее изучить. Полупрозрачная кожа выглядела еще бледнее, чем обычно, а под глазами залегли темные круги. Волосы стянуты в строгий хвост. Без всякого намека на макияж она выглядела лет на двенадцать. Если сторона обвинения хотела вызвать сочувствие в глазах присяжных, выставив ее именно в таком свете, то они проделали просто потрясающую работу.