– Находился ли подсудимый в отношениях только с вами? – прозвучал следующий вопрос со стороны обвинения.

Щеки Ланы тут же вспыхнули огнем.

– Поначалу нет, но затем он пообещал мне, что покончит с другими девушками. Именно тогда он сказал, что любит меня. – Она нервно дернулась, опустив глаза в пол.

– Другими девушками? – обвинитель повернулся к Кэлвину с выражением искреннего изумления на лице, словно в первый раз услышал эту информацию.

Кто-нибудь, дайте уже этому человеку «Оскар».

Лана вздохнула, с видимым дискомфортом ерзая на стуле.

– Кэл был… Кэлвин – ходок. У него было полно девушек.

Я встретилась глазами с Джеймсом, и он послал мне хмурый взгляд.

– Что вы чувствовали по этому поводу? – продолжил обвинитель.

Лана повернула лицо к Кэлу.

– Я чувствовала себя дешевой, никчемной невидимкой.

Твою же мать. Это просто кошмар. Самое ужасное – это то, сколько сочувствия я сама, находясь на стороне брата, испытывала к Лане в данный момент. Это не предвещало ничего хорошего.

– Это было до или после того, как он пообещал, что вы станете его единственной?

– До. Когда я попыталась порвать с ним, объяснив, как чувствую себя из-за такого поведения, он сказал, что перестанет спать со всеми подряд. И останется лишь со мной.

– Что было потом?

– Он стал более преданным, старался показать, что изменился. Я была счастлива. – Слезы появились в глазах Ланы. – Сказал, что любит меня и что я – единственная девушка, которая ему нужна. Он всегда представлял нас вместе и лишь со мной видел свое будущее. – По ее щеке скатилась слеза, и я в ступоре прикрыла рукой рот.

Инстинктивно я повернулась, чтобы посмотреть на Кая. Почувствовав мой взгляд, он поднял глаза. Моя грудь тяжело поднималась и опускалась, пока мы сидели и смотрели друг на друга. За какую-то долю секунды в голове пронеслись миллионы разных мыслей.

– Я люблю тебя, – одними губами прошептал он, разжигая во мне целое пламя эмоций. Китон осторожно подтолкнул меня локтем, и, вздрогнув, я быстро отвела взгляд. Лана уже успела взять себя в руки, утерев мокрые следы на щеках.

– Что произошло дальше? – спросил обвинитель, решив развивать эту линию допроса.

Она закрыла глаза, и ее губы задрожали.