Дэймон подергал дверную ручку. Когда та не поддалась, он дернул сильнее. Дверь все равно не открылась.
На мгновение повисла тишина. В ожидании я крепче стиснула простынь, держа руки вдоль боков, и вдруг…
Мою дверь выбили.
Древесина треснула, ручка упала на пол, стул перевернулся. Судорожно вздохнув, я резко села и начала мотать головой, сопротивляясь жару, хлынувшему в живот и между бедер.
– Не надо.
Только не уверена, кого я умоляла: себя или его?
Я не слышала его движений, но точно знала, что это Дэймон. От одежды парня несло гвоздикой, к тому же охрана остановила бы чужака.
Из-за выступившего пота моя шелковая пижама липла к коже. Сбросив с себя простынь, я свесила ноги с кровати.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала я. – Я не могу мыслить трезво.
Звук его шагов приблизился. Он остановился передо мной. Раздался стук льда о стенки стакана. Сделав глоток, Дэймон обхватил мой подбородок и властно провел пальцами по линии челюсти.
– Ты не хочешь испытывать этого желания, – произнес парень тихим низким голосом, – но противиться ему бессильна.
– Пожалуйста. –
Не прикасайся ко мне. Не держи меня. Не обнимай.
Он поставил стакан на тумбочку, что-то снял с себя – пиджак, наверное, – и бросил в сторону.
– Ложись, – распорядился Дэймон.
– Нет, – пробормотала я.
Его пуговицы разлетелись вокруг, когда он сорвал с себя рубашку. Пряжка звякнула, пока парень расстегивал ремень, после чего строго повторил:
– Ляг, Уинтер.