– Думаю, поскольку мне известно, где живет доктор Грейсон, – сказал лорд Люкселлиан, – лучше бы мне бежать за ним, а вы побудьте здесь.

Найт согласился на это. Лорд Люкселлиан затем вышел, и его торопливые шаги замерли вдали. Найт продолжал стоять, наклонившись над телом, и еще несколько минут тщательного осмотра полностью убедили его в том, что этой женщине уже нельзя помочь при помощи ланцета и обезболивающих. Ее конечности уже начали коченеть и стали ледяными. Найт накрыл ей лицо и сел на стул.

Шли минуты. Эссеист продолжал размышлять обо всем, что случилось за эту ночь. Его взгляд уперся в стол, и через время он заметил, что на нем лежали в беспорядке письменные принадлежности. Теперь он уже рассматривал их: там были чернильница, перо, пачка промокательной бумаги и бумага для записей. Несколько листков бумаги были брошены в сторону от других, это оказались письма, кои начали и бросили, словно фразы в них не показались удовлетворительными автору. Палочка черного сургуча и печать тоже здесь были, словно запечатать письмо, как обычно, не показалось ей вполне надежным. Брошенные листки бумаги открыто валялись на столе, давая возможность ему, не вставая, прочесть те несколько фраз, что были на каждом из них. Первый начинался так:

СЭР,

Как женщина, коя однажды получила благословение неба, воспитав любимого сына, я молю вас принять предостережение…

Другое:

СЭР;

Если вы соблаговолите принять предостережение от незнакомки до того, как станет слишком поздно свернуть с намеченного пути, выслушайте…

Третье:

СЭР;