– Они больше мне не годятся! Я не могу их надеть, я не буду…

– Тебе и не придется, – заверяю я. – Мы используем их, чтобы сделать что-нибудь новенькое.

Девушка вновь на грани истерики:

– Хочешь превратить меня в Франкенштейна?

Теперь, когда у меня есть план, я абсолютно спокойна.

– Я не собираюсь превращать тебя в Франкенштейна. Всего лишь хочу перекроить твои костюмы.

Через пять минут Каллиопа возвращается с… Крикетом. Их руки заполнены разноцветной тканью, сверкающей бисером. Волосы Крикета взъерошены, а на руке нет браслетов. Запястья выглядят голыми.

Наши глаза встречаются, и я читаю его мысли как на ладони: благодарность за то, что помогаю его сестре, и страстное, болезненное желание.

Желание взаимно.

Я приглашаю брата с сестрой наверх, в мою комнату. Крикет замирает у подножия лестницы, сомневаясь, можно ли ему подняться наверх. Энди подталкивает парня в спину, и я чувствую облегчение.

– Мы обязательно что-нибудь здесь найдем, – говорю я Каллиопе.

Она все еще на грани обморока.

– Не могу поверить, что все это устроила моя глупая племянница.

Мои челюсти сжимаются, но я понимаю, что на месте Каллиопы говорила бы то же самое.

– Давай разложим костюмы и посмотрим, что у нас есть.

– Разложим где?

Глядя на свой пол, я едва не теряю хладнокровие. Каллиопа права.

– О! Точно.

– Пока я распихиваю груды туфель и одежды по углам, к нам присоединяются Энди с Крикетом. Натан ждет в дверном проеме, обеспокоенно поглядывая то на Крикета, то на нас с Каллиопой. После того как пол очищен от барахла, мы раскладываем костюмы.

Все, не отрываясь, смотрят на пол. Зрелище ошеломляющее.