Ханна снова закивала, прикусив губу, но во взгляде сияла улыбка.
– Думаю, да.
– Наверное, тебе стоит быть уверенной, – прошептал я и поцеловал ее. – «Думаю, да» в таких вопросах не достаточно.
– За последние семь месяцев африканская фиалка на кухонном окне не умерла, – ухмыльнувшись, ответила она. – И, наверное, я могу считать себя хорошей собачьей мамой для Пенроуз.
– Ты просто
Ханна молча посмотрела на меня, и я понял, что она имела в виду:
– Это всего один день, – напряженно возразил я. – Ты почти всегда уходишь в семь утра и не возвращаешься, пока не стемнеет. Я знаю, мы запланировали, что я останусь дома, но на первых порах придется и тебе. И нужно, чтобы ты этого сама хотела. Дело ведь серьезное, м?
– Я готова, Уилл, – она привстала на цыпочки и поцеловала меня в подбородок. – Я хочу ребенка.
У меня по плану звонок, я посмотрел на часы и застонал, через сорок пять минут. Я ждал обзор экспертизы «Дью дилидженс», но прямо сейчас хотел другого.
В частности, хотел касаться теплой кожи Ханны, слышать, как она резко вдохнет, когда я усажу ее на кухонный стол. Я хотел чувствовать, как ее ногти впиваются в мою спину и все ее тело ритмично сокращается внутри. На этой кухне мы уже занимались сексом, и не раз, но сейчас это было по-другому.
– Это какой-то прямо
Я прервал ее болтовню поцелуем, смеясь и стаскивая с нее пижамные штаны.
– Погоди-погоди, – я отстранился и посмотрел на нее. – Ты ведь все еще на таблетках… да?
Ханна лишь виновато пожала плечами.
– Что? – отпрянув дальше, я ошарашенно уставился на нее. – И когда ты перестала их принимать?