— Я сплю? — поинтересовалась Света.

— Сама не знаю.

— Может, это намек на финансовый кризис?

— Или тяга к эпатажу? Кстати, в прошлом месяце приезжали аудиторы из Москвы на нашу птицефабрику. Директор мне рассказывал, повезли их в соседний городок пообедать, ресторан у озера, воздух, природа, караси в сметане. Аудиторы зашли в магазин с целью ознакомления с жизнью аборигенов, вышли счастливые, корчась от смеха. Купили «Тройной» одеколон и презервативы «Дружок». Давным-давно нигде такого нет, а в сельпо — пожалуйста!

Аромат поданного блюда щекотал ноздри.

— Знаешь, макароны по-флотски лучше, чем картошка фри с кетчупом, — Лариса придвинула к себе тарелку и с наслаждением вздохнула. — Сто лет макароны не ела, все салаты, гречка, вареные овощи.

К удивлению подруг, обычные на первый взгляд углеводы с фаршем таяли во рту. То ли аппетит разыгрался, то ли отвыкли от простой еды, то ли повар был виртуоз, но через десять минут тарелки опустели.

В ожидании следующего блюда они внимали массовику-затейнику, под умело подобранные слайды рассказывавшему про потерянное детство именинника, вырвавшегося из лесной глуши на большую дорогу бизнеса, через тернии к звездам пролетевшего к сегодняшнему успеху, преодолевшего голод, холод и политику партии, с которой он никогда не соглашался и часто страдал, подвергаясь гонениям. «Человек, сотканный из одних достоинств, умеющий завоевывать друзей там, где другие наживают врагов, он достиг вершины пирамиды Маслоу нашего города», — подруги переглянулись. — «И теперь он встал на тропу чеховских сестер», — выступавший подмигнул и понизил голос, намекая на то, что приказ о назначении подписан, все об этом знают, но прикидываются, что это тайна.

Все закивали и зааплодировали.

Зажегся свет. Неожиданно подруги заметили за одним из столов Александра в компании какого-то мужчины. Светлана сразу обмякла. Картинка под названием «семейная идиллия», нарисованная за обедом подруге, — вечер, на полянке играют в бадминтон Илья с Иванной, Коля в кресле-качалке, внуки вокруг стола, а она варит клубничное варенье, — начала исчезать, как под воздействием сильнейшего растворителя. Где-то внизу живота, но не там, где душа и бабочки, возникло странное ощущение, не позволявшее сосредоточиться. По телу побежали мурашки. От одного взгляда этого мужчины в ней просыпалась женщина и умирала замотанная жизнью тетка.

— Bonsoir, Mesdames[1], — обратился к ним Александр, незаметно подмигивая Ларисе.

— Bonsoir[2], — поддержала игру та, наступая Светлане под столом на ногу.

— Comment allez-vous[3].