Но тогда это было поддельным. А сейчас – настоящее. И мне страшно, но я сосредоточен на двух вещах: остаться в живых и найти папу. «Я смогу выручить его. Я это сделаю».

Но мы зажаты между оградой и фургоном. Вокруг нас по меньшей мере двадцать мужчин с огнестрельным оружием, но большинство не обращают на нас внимания – они стреляют через дыры в ограждении в фэбээровцев, атакующих ворота. А те теперь стреляют в ответ. Я вижу, как через стену перелетает что-то похожее на гранаты и падает на землю с нашей стороны, и на секунду мне кажется, что сейчас нас всех сметет взрывом, как в кино, но гранаты толчками испускают белый дым, и я не могу дышать. Мне жжет глаза, я давлюсь, кашляю и задыхаюсь, и такое впечатление, что в горло мне сунули горящую бумагу. Я вижу Ви, которая тоже кашляет, согнувшись пополам; хватаю ее за руку и тащу прочь.

– К боковым воротам! – хрипит она. Из ее глаз, сделавшихся совсем красными, текут слезы. У меня, наверное, тоже, потому что смотреть больно, перед глазами все расплывается, и я сбит с толку и не понимаю, куда идти. Выстрелы не смолкают.

– Туда! – Ви подталкивает меня, и мы смещаемся вдоль ограды. Я сую нож в карман и вслепую хватаю какого-то малыша, заходящегося кашлем. Ви подхватывает другого. Гармония опирается на плечо Реми. Роза шатается и едва не падает.

Мы не сможем унести всех. Но мы должны открыть ворота.

Доходим до боковых ворот и видим возле них мужчину, бессильно опирающегося на изгородь. Когда Гармония толкает его, он падает. Мертв.

Ворота закрыты на два металлических сдвижных засова; оба закреплены висячими замками с цифровым кодом, как тот, который был на моем школьном шкафчике.

Как тот, который я собирался срезать с будки, где держат моего папу.

Это какая-то бессмыслица, но у меня возникает чувство, словно я должен сделать выбор. Как будто если я срежу эти замки, то не смогу срезать тот, на будке. Как будто я должен выбирать между папой и этими людьми, беспомощно стоящими перед воротами.

И я знаю, какой выбор он одобрил бы.

Нажимая на рукояти болтореза изо всех сил, срезаю сначала один замок, потом другой, Реми выдергивает засовы из проушин и делает шаг к открытым воротам.

– Нет! – кричит Гармония и забирает у него пистолет, потом отбрасывает в сторону. – Никакого оружия! Никакого оружия!

Она права. Там, снаружи, ФБР. Если мы выйдем с пистолетами и ножами, они могут принять нас за врагов.

Я кладу болторез на землю, Гармония роняет свой нож, потом обезоруживает Розу и заставляет ее взять за руку плачущего малыша. Подталкивает их к открытым воротам. Выталкивает наружу Реми. И – всех женщин и детей по очереди.