— В чем дело?

— Мадам, пожалуйста, сейчас к вам подойдут и все объяснят.

Я пошла обратно, уже понимая, что все пропало. Валид открыл глаза и удивленно посмотрел на мое испуганное лицо. Тут же подбежал другой сотрудник аэропорта и попросил следовать за ним. Очередь притихла и проводила нас настороженными взглядами.

Мы пришли в кабинет, вероятно, принадлежавший кому-то из начальства. Мой сопровождающий постучал и, получив разрешение, завел меня внутрь, а сам тут же ретировался.

Сидящий за столом пожилой мужчина внимательно посмотрел на нас с Валидом, затем попросил мои документы, посадочный талон и начал что-то искать в компьютере. Я решила, что терять мне уже нечего.

— Я могу узнать, что случилось? Почему нам пришлось вернуться? — спросила я по-английски.

— Конечно, мадам. Я могу спросить Вас, кто отец ребенка?

— Какое это имеет значение? Я мать-одиночка.

— У вас есть свидетельство о рождении?

— С собой нет.

— По нашим сведениям, ваш ребенок является гражданином Египта и не может покинуть страну без письменного разрешения отца. У Вас есть разрешение? Возможно, Ваш муж может подъехать в аэропорт и подтвердить, что он не против вашей поездки?

— Какие глупости! С чего вы взяли, что отец моего ребенка — египтянин? Мы — граждане России. Я обещаю вам большие проблемы с нашим посольством, если нам не позволят уехать домой.

Я, наконец, прочитала имя на табличке, которую не сразу заметила, — хозяина кабинета звали Хасан Мухаммед. Он сочувственно посмотрел на меня и повернул монитор компьютера. Мое сердце на секунду замерло, а затем забилось с бешеной скоростью. Я поняла, что чувствуют иностранные шпионы, когда все явки провалены. С экрана на меня смотрели наши с Саидом фотографии — сканированная копия брачного контракта. Хасан пролистал страницу вниз, и я увидела также копию свидетельства о рождении Валида и его русского паспорта.

Так вот почему Саид все-таки дал согласие на оформление документов. Муж внес сына в стоп-лист и знал, что без его согласия Валида все равно не выпустят. Когда он успел сделать копию паспорта?

Впрочем, все это уже не имело никакого значения. Настало время признать свое поражение. Заплакал Валид, я механически начала качать сына на руках и взглянула прямо в лицо чиновника. В его глазах было понимание — я почувствовала благодарность к этому человеку, который явно испытывал неловкость от ситуации.

— Мне очень жаль, мадам.

— Я все понимаю. Не буду больше отнимать ваше время, — и я направилась к выходу.

— Вы можете вернуть билеты, — и он начал объяснять, как это сделать. Я кивала, не вникая в смысл слов. Деньги меня не интересовали.