– Это странно, но я должна благодарить тебя, а не злиться. Ноэ счастлив, у него все хорошо. Я выбралась из пропасти. Но… как я смогу снова доверять тебе… Ты отдаешь себе отчет в том, какая преграда выросла между нами?

Он обессиленно провел рукой по лицу, затем по волосам.

– Догадываюсь… но, несмотря на последствия, ни о чем не сожалею…

– Я еще могу понять, почему ты все скрывал от меня, пока эта бомба не взорвалась… Но потом, позже, когда жизнь уже вошла в свою колею, ты должен был поговорить со мной, во всем признаться. Между прочим, ты призывал меня быть честной с Ноэ, все ему рассказать, но выходит, что этот совет к тебе неприменим! Ты считаешь себя выше этого?!

Он горько усмехнулся:

– Я каждый день повторял себе, что все скажу, и всякий раз мне не хватало храбрости. По той же причине, что и тебе…

– Ты о чем? Какая такая причина?

Неожиданно для меня он оказался совсем рядом. Поднял руку к моему лицу и обвел его, не прикасаясь, словно не решался, словно я была для него под запретом. – Я выигрывал время, Рен, время, когда я еще мог ненадолго удержать тебя рядом со мной… Сама видишь, что произошло… Ты уже не здесь, не со мной – из-за того, что я тебе сделал… Ты уйдешь из моей жизни, исчезнешь… Я тебя потеряю и, следовательно, потеряю себя… Потому что я ничто без тебя… Понадобилось время, чтобы это до меня дошло, а теперь уже слишком поздно…

Я еще чуть-чуть приблизилась к нему, боясь поверить в то, что услышала.

– Понадобилось время, чтобы до тебя дошло – что?

– Ох, теперь уже все можно, почему бы не сказать вслух. – Он заглянул мне в лицо. – Я безумно люблю тебя, Рен. Ты – женщина всей моей жизни.

Сердце мое остановилось, я онемела.

– Почти в пятьдесят лет пора уже это признать. И я потерял тебя по собственной вине. И все-таки, если бы все повторилось, я бы поступил так же. Значение имеет только твое счастье. И счастье Ноэ.

– Поль… прекрати… Я прошу тебя, замолчи.

В его глазах, которые он не отводил, застыла боль. – Ты хочешь добить меня, Рен? Поверь, без тебя я буду страдать, но оставлю тебя в покое, “Ангар” станет твоим, а я больше не потревожу тебя.

Я положила ладонь ему на щеку, заставляя замолчать, прижалась и подняла лицо к нему. Рука Поля – то ли по его воле, то ли инстинктивно – обвилась вокруг моей талии.

– Я не хочу тебя потерять, Поль. Я не могу… Я не могу жить без тебя…

Он впился в меня ногтями, взгляд был напряженным, он силился понять, что я сказала, что я делаю. Мои губы приблизились к его губам, он не шевелился, лишь дыхание ускорилось. Наши губы почти соприкасались.