– Эй, все нормально, – говорю я охраннику. – Я его знаю.

Охранник отходит в сторону, и доктор Дэвис наступает на меня во всем своем ужасающем величии. Боже, он огромный. Как ни иронично, он выше меня только на пять, может, чуть больше, сантиметров, но телосложение у него как у Дуэйна «Скалы» Джонсона, поэтому выглядит он в два раза больше меня. Уму непостижимо, как этот громадный мужчина может целыми днями проводить сложные операции. Но никогда не суди книгу по обложке, правильно?

– Здравствуйте, сэр. – Я готовлюсь к его ответу: подозреваю, что он не будет приятным. Я не виделся с ним после нашего очень короткого и очень неловкого обеда в январе, когда он кристально ясно дал понять, что я ему не нравлюсь.

– Пора нам поговорить, – отвечает доктор Дэвис. – Как мужчина с мужчиной.

Я подавляю вздох.

– Я бы с радостью, сэр, но у меня через двадцать минут начинается игра. Может быть, получится отложить это на завтра?

– Нет. Не получится. Я очень серьезно отношусь ко всему, что связано с моей дочерью.

– Я тоже, – просто говорю я. – Она много для меня значит.

– Правда? Поэтому ты подталкиваешь ее бросить свое будущее на ветер? – Голос у него жесткий как лед, и резкие черты лица еще больше подчеркивают его раздражение.

Видимо, поездка Деми в Бостон прошла не так хорошо, как она надеялась.

– Она не бросает будущее на ветер, – осторожно отвечаю я. – Она остается в той же области, но берет немного другое направление.

– Ты знаешь, сколько в среднем получают психиатры? Больше двухсот тысяч в год. До двухсот семидесяти пяти. А хочешь узнать, сколько получает клинический психолог? Или, еще лучше, среднестатистический психотерапевт? Они сейчас на каждом углу.

– Деми не важны деньги. И она не хочет быть доктором медицины. Она хочет получить докторскую степень.

– Слушай, сынок, когда ты перестанешь навязывать моей дочери жизненно важные решения?

– Я не навязываю ей жизненно важные решения. В наших отношениях диктатор – она. – Я не сдерживаюсь и фыркаю. – Вы видели свою дочь? Она больше всех на свете любит покомандовать.

На одну мимолетную секунду у него весело вспыхивают глаза, и я думаю, что, возможно, возможно, он смягчается. Но в мгновение ока все проходит, и его лицо опять каменеет.

– Я тебе не доверяю, – жестко говорит он.

Я устало выдыхаю.