– Ты выглядишь… – он покачал головой, подходя ближе и обнимая меня за талию.

– Тебе и не нужно говорить. Мне нравятся твои молчаливые комплименты.

– Каждый раз, когда я вижу тебя, я думаю: вот оно. Она не может выглядеть красивее, чем сейчас. А потом я вижу тебя следующий раз.

Слезы подступили к моим глазам, когда я провела руками по лацканам его темно-серого костюма.

– Ты выглядишь… таким красивым, Джона. Боже, что со мной? – я осторожно прижала тыльную сторону запястья к одному глазу, затем обмахнула лицо как веером, – я не знаю, что все это значит. Это особенный вечер для тебя, и я так счастлива и горда… рада видеть твои прекрасные работы. Мне нужно было взять с собой пачку с салфетками. Знаю, что они мне понадобятся.

Джона наклонился и поцеловал меня в губы.

– Спасибо, что ты здесь со мной.

Я почувствовала, как напряглись его мышцы. Выражение его лица было обеспокоенным, как будто у него была тысяча мыслей на уме и он хотел сказать больше. Но уличные фонари мерцали над нами. Наступила ночь, и Джона повернулся, чтобы посадить меня в лимузин.

– Любезность А-1? – спросила я, устраиваясь поудобнее.

– Боже, нет, – сказал Джона, присаживаясь рядом со мной, – Эме прислала его за мной. Это немного смешно, но я не мог отослать его и водителя ночью. Но я рад, что это не от А-1, иначе парни достали бы меня потом.

– Я люблю Эме за то, что она делает, – сказала я, – ты это заслужил.

– Не уверен, – сказал Джона, глядя, как за окном проплывает Вегас. Его нога дернулась, и я просунула свою руку в его ладонь. Он крепко держал ее всю дорогу, а потом почти болезненно сжал, когда мы подъехали к Wynn.

– Черт возьми, – пробормотал он.

Передняя часть отеля представляла собой вращающуюся кавалькаду седанов, лимузинов и других автомобилей, гостей, одетых в полуповседневные наряды.

– Я не думал, что их будет так много, – сказал Джона, – Эме, должно быть, пригласила половину Вегаса, – он повернулся ко мне, его красивое лицо исказилось от испуга, – а что мне делать, если им не понравится?

Я хотела сказать, что они не будут ненавидеть его, но я знала кое-что по своему собственному опыту выставления души напоказ. Я изливала свое сердце в песне, а потом передавала ее кому-то другому. Конечно, простое «они не возненавидят» – не те слова, которые действительно избавят от такого рода беспокойства.

– Тебе все нравится? – спросила я. – Инсталляция выглядит так, как ты себе представлял?

Джона кивнул.

– Да, так.

Я улыбнулась и пожала плечами.