Саймон застыл, узнав плещущийся подол знакомой темной накидки.

Он говорил себе, что, наверное, кто-нибудь из гостей вышел подышать свежим воздухом, но, еще не перестав уверять себя в этом, он уже знал: что-то стряслось!

Повинуясь какому-то внутреннему чувству, Саймон открыл окно, перекинул ногу через подоконник и легко спрыгнул на влажную траву.

Через мгновение он неслышно скользил за легкой тенью вдоль самой высокой изгороди. И еще чуть погодя он разглядел, за кем шел.

Эмили, мрачно решил он. Сомнений нет… На ней ее черная бархатная накидка…

Граф видел, как она отперла ворота и осторожно шагнула в темный переулок, и двинулся следом. Внутри у него все похолодело. Услышав знакомый мужской голос, раздавшийся из темноты по ту сторону изгороди, он резко остановился.

– Так-так-так… – презрительно протянул Крофтон. – Значит, вам удалось провернуть наше дельце, да? Надеюсь, у вас хватило здравого смысла принести под накидкой один из лучших экземпляров коллекции Блэйда, моя дорогая? Мне не хотелось бы отправлять вас – вот так сразу же – еще за одним.

– Других не будет, мистер Крофтон, – с яростью произнесла Эмили.

– О нет, я полагаю, будут, леди Блэйд. Богатство вашего мужа – предмет всеобщего обсуждения. Я не думаю, что он хватится еще парочки своих необыкновенных статуэток.

– Вы негодяй, мистер Крофтон.

Шантажист злорадно хохотнул:

– Не забывайте о последствиях вашей несговорчивости, дорогая. Обожаемый муж будет выставлен на посмешище из-за некоего скандального приключения и покроет себя вечным позором. Однако вы сделаете все, чтобы предотвратить новый скандал, не правда ли? Такая любящая женушка…

Носком сапога Саймон нащупал выемку и беззвучно взобрался на широкую каменную стену. Припав к шершавой поверхности, он взглянул вниз и увидел две слабо освещенные лунным светом фигуры. От охватившего его бешенства рука сама сжалась в кулак.

Эмили надвинула капюшон накидки до самого носа, руки ее скрывались в бархатных складках. Крофтон стоял в нескольких футах от нее, запахнувшись в пальто и низко надвинув на глаза шляпу, чтобы спрятать лицо.

– Вы уверены, что не хотите отказаться от своего низкого замысла? – тихо спросила Эмили. – Есть ли хоть какая-нибудь надежда воззвать к лучшей стороне вашей натуры?

– Абсолютно никакой, моя дорогая. Абсолютно никакой. Мне, знаете ли, ужасно любопытно. По-моему, было бы очень интересно узнать, почему Блэйд счел вас столь забавной. Уверен, мы договоримся о следующей – и очень скорой – встрече, мадам. В уединенном месте, я полагаю, где вы сможете показать мне, как вы умны и забавно своеобразны в постели.