В отвращении я выключила телевизор, а затем проверила, нет ли сообщений от Айзека. Ничего. Он снова молчал. Это была его версия маленьких черных крестиков.

Я написала ему:

Как твой папа? Как ты?

Нет ответа. Сообщение оставалось «отправленным», но не «прочитанным», как бы долго я на него ни смотрела.

Я свернулась калачиком на диване, ела пиццу и ждала. Я поспала урывками и проснулась от входящего сообщения. На часах было 23:36.

Он все еще в реанимационном отделении, – писал Айзек. – Я устал. Люди из Wexx пробыли здесь несколько часов.

Пауза, потом новое сообщение.

Все плохо.

Приезжай, – написала я.